Джек прошелся вдоль стены с фотографиями лошадей и вдоль другой стены, с книжными полками, а потом обратно, медленно поворачивая в руке стакан с портвейном:
- Так что вы думаете? Фернандес увидел в поведении животных что-то действительно странное, что-то такое, что напугало настолько, что он решил зарядить дробовик?
- Может быть.
- Возможно, он пошел наружу, что бы пристрелить это животное, потому что оно вело себя как-то агрессивно?
- Так нам и кажется, точно. И, вероятно, он был очень взволнован, взведен, это и вызвало инфаркт.
Из окна кабинета Джек посмотрел на огоньки ковбойских бунгало, которые не могли отодвинуть густо свернувшуюся ночь вокруг. Он покончил с портвейном.
- Мне показалось из всего того, что вы говорили, Фернандес не был особенно впечатлительным человеком или истериком.
- Напротив. Эд был не более впечатлителен, чем пень.
Отвернувшись от окна, Джек спросил:
- Так что же он должен был увидеть такое, отчего его сердце заколотилось? Насколько необычно должно было действовать животное - какую угрозу он мог в этом разглядеть - прежде чем довел себя до инфаркта?
- Вот тут мы и дошли до главного, - признался поверенный. - Звучит бессмысленно.
- Кажется, что мы имеем дело с какой-то тайной.
- К счастью, ты ведь был детективом.
- Не был. Я был патрульным полицейским.
- Ну, теперь, в связи с обстоятельствами, ты повышен. - Пол поднялся с угла стола. - Слушай. Я уверен, что здесь не о чем беспокоиться. Мы знаем, что эти еноты не были больны. И, возможно, существуют какие-то объяснения, зачем Эду было надо схватиться за ружье. Это мирный край. Черт меня побери, если я вижу во всем этом хоть какую-то опасность.
- Полагаю, ты прав, - согласился Джек.
- Я завел об этом разговор только потому... ну, это показалось странным. Я подумал, если ты действительно увидишь что-то необычное, тебе нужно будет все знать, просто чтобы не пропустить. Звони Тревису. Или мне.
Джек поставил пустой стакан на стол рядом со стаканом Пола.
- Так и сделаю. Да, вот еще... я бы попросил тебя не упоминать обо всем этом при Хитер. У нас был очень скверный год в Лос-Анджелесе. Здесь - новое начало, во многих смыслах, и я не хочу омрачать его. Мы немного нервничаем. Нам это нужно, чтобы работать, чтобы воспринимать все позитивно.
- Вот почему я улучил время и сказал только тебе.
- Спасибо, Пол.
- И ты сам не тревожься об этом.
- Не буду.
- Потому что я уверен, ничего такого тут нет. Просто одна из многих маленьких тайн в человеческой жизни. Люди, не привыкшие к этому краю, иногда нервничают из-за открытого пространства, пустоши. Я не имею в виду, что вас это тоже затронет.
- Не волнуйся, - заверил его Джек. - После того, как ты поиграешь в биллиард пулями со всякой безумной падалью в Лос-Анджелесе, никакой енот настроения не испортит.
15
В течение первых четырех дней на ранчо Квотермесса - со вторника по пятницу - Хитер, Джек и Тоби чистили дом сверху донизу. Они мыли стены и рамы, полировали мебель, пылесосили все обшивки и ковры, вымывали посуду и кастрюли, ставили новые полки в кухонный шкаф, раздали одежду Эдуардо через городскую церковь нуждающимся и, наконец-то, обжили дом.
Они не собирались записывать Тоби в школу до следующей недели, давая ему время привыкнуть к новой жизни. Он просто дрожал от счастья быть свободным, когда все другие ребята его возраста уже заловлены в классные комнаты.
В среду прибыл транспорт от компании по перевозке из Лос-Анджелеса: остаток их одежды, книги, компьютеры Хитер и дополнительное оборудование к ним, игрушки и игры Тоби, все другие вещи, которые они не захотели выбросить или продать. Присутствие большого числа знакомых предметов делало их новый дом более похожим на что-то родное.
Хотя дни сделались холоднее и мрачнее за одну неделю, настроение у Хитер оставалось веселым и легким. Ее больше не беспокоили приступы тревоги, как тот, который она пережила, когда Пол Янгблад показывал им их поместье в первый раз вечером в понедельник: с каждым днем этот параноидальный эпизод уходил все дальше из ее мыслей.
Она смела все паучьи сети с их высохшими жертвами на задней лестнице, вымыла спиральные пролеты едкой аммониевой водой и, таким образом, избавила это место от затхлости и слабого запаха разложения. Никаких непривычных ощущений она больше не испытывала, и теперь было нелегко поверить, что у нее был какой-то суеверный ужас перед этой лестницей, когда она впервые спускалась по ней за Полом и Тоби.
Сразу из нескольких окон первого этажа она могла видеть кладбище на холме. Оно совсем не казалось ей чем-то мрачным, вероятно, из-за объяснений Пола, что такая привязанность фермеров к земле поддерживается в семьях целыми поколениями. В разлаженной семье, в которой она выросла, и в Лос-Анджелесе оставалось так мало традиций и было так слабо чувство принадлежности к какому-либо месту, что теперь подобная любовь к дому у фермеров казалась трогательной - даже душевно возвышенной, - а не жуткой и странной.
Хитер вычистила и холодильник, и они забили его здоровой пищей для быстрых завтраков и ленчей. Отделение морозилки было уже наполовину заполнено пакованными обедами, но она все откладывала их инвентаризацию, так как всегда ждали какие-то более важные дела.
Четыре вечера подряд, слишком уставшие от трудов, чтобы готовить, они отправлялись в Иглз Руст поесть в "Обедах на Магистрали" - ресторане, принадлежавшем Бычку, который умел водить машину, решать задачки и танцевать. Еда была первоклассной для местной кухни.
Путешествие в шестнадцать миль не было чем-то значительным. В южной Калифорнии путь измерялся не расстоянием, а временем, которое затрачивалось на него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116