– Вы не должны делать этого.
– Они открыты и кровоточат.
– Я не стеганое одеяло.
– Что это должно означать?
– Вы не врач.
– В самом деле?
– Так вы врач?
– Нет. Лежите спокойно.
– Это больно.
– Конечно.
– Вы занесете инфекцию, – забеспокоился он.
– Я выбрила это место, а потом стерилизовала его.
– Вы выбрили мою голову?
– Только один маленький участок вокруг раны.
– У вас есть какое-то представление о том, что вы делаете?
– Вы имеете в виду варварство или врачевание?
– Последнее.
– У меня есть начальные знания.
– Черт бы их побрал!
– Если вы будете себя вести как ребенок, я прибегну к шприцу с местным обезболиванием.
– Он у вас есть? Почему же вы не использовали его?
– Вы были почти без сознания.
Он закрыл глаза, снова погрузившись в черно-белый мир, потом раскрыл глаза и произнес:
– Но теперь-то уже нет.
– Что «нет»?
– Не без сознания.
– Только что вы снова теряли его. После нашего разговора прошло несколько минут. И пока вы отсутствовали в этот раз, я почти закончила. Еще один стежок, и все готово.
– Почему мы сделали остановку?
– Вы плохо переносили поездку.
– Да, конечно.
– Вы нуждались в уходе. А теперь вы нуждаетесь в отдыхе. Кроме того, облачность быстро опускается.
– Пора двигаться дальше. Ранней птахе достаются томаты.
– Томаты? Это интересно.
Он нахмурился.
– Я сказал – томаты? Почему вы пытаетесь смутить меня?
– Потому что это так легко. А теперь – последний узелок.
Спенсер закрыл воспаленные глаза. В мрачном черно-белом мире шакалы с человеческими лицами рыскали по обвитым плющом камням огромного разрушенного собора. Он слышал плач детей, погребенных под руинами.
Когда он открыл глаза, то обнаружил, что голова его лежит слишком низко. Теперь только подушка приподнимала ее всего на несколько дюймов.
Валери сидела на земле рядом и разглядывала его. Ее темные волосы мягко спадали на одну сторону, в свете лампы она выглядела очень хорошенькой.
– Вы хорошенькая в свете лампы, – сказал он.
– А теперь вы спросите, я Водолей или Козерог.
– Черта с два.
Она рассмеялась.
– Мне нравится ваш смех, – сказал он.
Она снова засмеялась, повернула голову и, размышляя, всмотрелась в темную пустыню.
– А что вам нравится во мне? – спросил он.
– Мне нравится ваша собака.
– Это замечательная собака. А что еще?
Снова взглянув на него, она сказала:
– У вас красивые глаза.
– Да?
– Честные глаза.
– Правда? Были еще красивые волосы. Теперь состриженные. Меня обкромсали.
– Подстригли. Только чуть-чуть в одном месте.
– Подстригли, а потом обкромсали. Что вы делаете здесь, в пустыне?
Она взглянула на него, потом, не ответив, отвела взгляд в сторону.
Но он не хотел позволить ей отделаться от него так легко.
– Что вы делаете здесь? Я буду спрашивать вас до тех пор, пока от повторения вы не начнете сходить с ума.
– Спасаю вашу задницу.
– Не выкручивайтесь. Я имею в виду, что вы делали здесь первоначально.
– Искала вас.
– Почему? – удивился он.
– Потому что вы искали меня.
– Но, ради Бога, как вы нашли меня?
– Доска Оуйя.
– Вряд ли смогу поверить в то, что вы сказали.
– Вы правы. Это были карты Таро.
– От кого мы убегаем?
Она пожала плечами. Пустыня снова привлекла ее внимание. Наконец она сказала:
– От истории, я полагаю.
– Теперь вы снова пытаетесь ввести меня в заблуждение.
– От Таракана.
– Мы удираем от таракана?
– Я так называю его, потому что это приводит его в ярость.
Он перевел взгляд с Валери на брезент, натянутый в десяти футах над ними.
– Зачем эта крыша?
– Сливается с поверхностью земли. Кроме того, эта ткань рассеивает тепло, поэтому мы будем не слишком заметны для наблюдения сверху в инфракрасных лучах.
– Наблюдения сверху?
– Глаз в небе.
– Бог?
– Нет, Таракан.
– У таракана есть глаза в небе?
– Да, у него и его людей.
Спенсер задумался над этим и наконец сказал:
– Я не уверен, проснулся или еще сплю.
– Несколько дней, – ответила она. – Как и я.
В черно-белом мире было небо с глазами, и огромный белый полуночник летел над головой, отбрасывая лунную тень, напоминающую ангела.
Ева была ненасытна, а ее энергия неисчерпаема, и каждый длительный приступ экстаза скорее наэлектризовывал, нежели истощал ее. К концу первого часа она казалась еще более наполненной жизненной силой, более прекрасной, более пылающей. Перед обожающими глазами Роя ее необыкновенное тело словно пульсировало от бесконечных расслаблений-напряжений-расслаблений. Ее корчи-метания-толчки длились почти так же долго, как занимается поднятием веса культурист. Много лет различными способами самостоятельно удовлетворяя себя, она наслаждалась гибкостью, которую Рой определил бы как нечто среднее между гибкостью гимнастки – обладательницы олимпийской золотой медали – и цирковой «девушки-змеи» в сочетании с выносливостью собачьей упряжки с Аляски. Не было никакого сомнения, что такое занятие в постели с самой собой обеспечивает нагрузку каждому мускулу, начиная от ее великолепной головки и до очаровательных пальчиков на ногах.
Невзирая на поразительные узлы, в какие она завязывала сама себя, невзирая на причудливость всего, что она выделывала с собой, она никогда на выглядела ни абсурдной, ни гротескной, но неизменно прекрасной в каждом повороте, в каждом непристойном движении. Она все время казалась молоком и медом на этом черном резиновом матрасе, персиком со сливками, самым желанным созданием, когда-либо осчастливившим собой этот мир.
В середине второго часа Рой пришел к убеждению, что шестьдесят процентов этих ангельских черт – ее тела и лица, вместе взятых, – были совершенны даже по самым строгим меркам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211