Кора кивнула:
– А я думаю, что с ней все будет в порядке. Физически она здорова. Ее осматривали лучшие врачи города. Она провела целую неделю в больнице под наблюдением двух лучших специалистов.
Дженни догадалась, что Кора хочет оправдать свой отказ пригласить психиатра.
– Если это психологическая проблема, то любовь сможет исправить это. Любовь – то, что ни один из близнецов не получал, пока они не приехали сюда. Лена была плохой матерью.
Дженни согласно кивнула. Она инстинктивно понимала, что Коре нужен человек, который сможет выслушать и пожалеть ее. Кому-то покажется странным, что взрослая, знающая жизнь женщина доверяет симпатичной, но неопытной девчонке. Однако суть в том, что они обе – женщины. Существуют определенные чувства и определенные моменты жизни, когда только женщина сможет высказать другой то, что творится у нее в душе, независимо от возраста.
– К ним относились как к мебели, – продолжала Кора. – На них не обращали внимания, у них постоянно менялись гувернантки. Их увольняли немедленно, как только они попадали в немилость к Лене. А та все время находит, к чему придраться.
– У вас в доме дети окружены заботой и любовью. Им здесь гораздо лучше, и, как я понимаю, у Лены мало шансов забрать близнецов.
– Да, мало, – согласилась Кора.
Взор женщины был направлен через незавешенное окно на улицу. Немного помолчав, тетушка спросила:
– Как ты думаешь, следует ли Фрейю показать психиатру?
– Мне трудно советовать, я здесь совсем недавно.
– Девочка очень ранима. Каждую ночь она плакала. Не думаю, что будет лучше, если какой-то чужак будет экспериментировать над ней и попытается сломить ее сопротивление.
– Она очень застенчива, – поддержала Дженни тетушку, вспомнив, что Фрэнк вел большую часть разговора, в то время как маленькая девочка только наблюдала и слушала как бы со стороны.
– Совершенно верно, она раскрывается только со мной. Для этого мне понадобилось больше года. Если бы у меня в распоряжении было бы еще несколько месяцев любить ее, дать ей почувствовать, что она нужна, думаю, что приступы пройдут. Единственное, что ей нужно, – любовь.
Дженни улыбнулась и взяла женщину за руку.
– Тогда это и в самом деле не проклятие? – спросила девушка, пытаясь внести нотку юмора в этот разговор. Но ее вопрос произвел обратный эффект. Кора побледнела, и дрожь пробежала по телу.
– Я давно интересуюсь оккультными науками и не отвергаю любое предположение, даже идею проклятия. Возможно, если бы ты видела того мертвого кролика, найденного у парадной двери, и кровь на окне, где, по-видимому, стояло то существо, глядя в...
– Нельзя же искать нечто сверхъестественное только потому, что какой-то там волк оставил следы на земле. Должно быть, в округе много этих хищников... – горячо возразила Дженни.
– Все так. Дело в том, что в этой части Пенсильвании волков нет уже лет двадцать. Их уничтожили охотники. Как и львов.
"Беги, беги, беги Дженни".
Кора вздрогнула, пожала руку племянницы и выпустила ее.
– Не обращай на меня внимание. Просто я хочу, чтобы ты знала о том, как я сильно переживаю за Фрейю. И еще я бы хотела попросить тебя не обижаться на Ричарда. Он ведет себя грубо, поскольку также сильно беспокоится о девочке. Он любит близнецов и желает им всего самого лучшего. Мы просто не можем прийти к единому мнению. В целом он хороший парень. – Кора встала. – Даже если это проклятие, то мой план сработает лучше. Я много читала об этом. Много раньше... раньше, чем это произошло с Фрейей. Я знаю, что многие чары спадали под напором огромной любви. – Кора многозначительно улыбнулась и вышла из комнаты.
Дженни плохо спала той ночью. Она думала о девочке, ее приступах, боролась с реальными и выдуманными демонами. Дважды, засыпая, она вскакивала от далекого, тоскливого волчьего воя. Но с уверенностью сказать об этом она не смогла бы...
Когда она наконец-то заснула, ей снились плохие сны. Она была на кладбище перед могилами. И вновь ее ушедшие родители и бабушка Брайтон просили ее бежать, скрыться. Снова она слышала шаги по тротуару – с той лишь разницей, что теперь она видела преследователя: огромный черный волк с горящими, как красные угли, глазами, с влажным языком, облизывающим острые белые зубы...
Дженни проснулась, сдерживая глубокий стон. Она села в постели; сердце бешено билось, перехватывая дыхание. За окном в то пятничное утро небо было покрыто серыми тучами, кое-где пробивалось солнце, освещая все вокруг. Девушка отодвинула портьеру, впуская как можно больше света в комнату.
Она приняла душ, высушила волосы, оделась в костюм для верховой езды и спустилась вниз.
В доме никто строго не придерживался точного времени завтрака. Хотя все уже встали и через некоторое время могли спуститься к столу. Анна хотела приготовить ей яичницу с беконом. Но Дженни с трудом убедила ее, что достаточно булочки и апельсинового сока. Кухарка прочла ей целую лекцию о пользе хорошего завтрака.
На улице девушка почувствовала себя немного лучше. Как будто все ночные кошмары остались запертыми в доме, и только хорошее настроение сопровождало ее по дороге на конюшню.
Решив спокойно прогуляться, Дженни шла и наслаждалась красотой деревенского утра. В небе парили птицы, садились на деревья, громко чирикали среди листвы. На ветке платана, набив чем-то рот, замерла белка. Животное застыло как изваяние, пока девушка проходила мимо.
Когда Дженни наконец добралась до конюшни, она увидела, что дверь в стойло Холликросс широко распахнута. Дверь запиралась на тугую задвижку, и Дженни всегда проверяла, хорошо ли она задвинута.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47