— Что ты видишь, Бруно?
— Мать. И себя.
— Дальше.
— Она толкает меня.
— Где вы?
— Не знаю. Я маленький.
— Маленький?
— Да. Мальчик. Она тащит меня за руку.
— Куда?
— К двери. Дверь. Не давайте ей открыть дверь1
— Тише. Тише. Что за дверь? Куда она ведет?
— В ад.
— Откуда вы взяли?
— Она в земле.
— Дверь в земле?!
— Господи! Не дайте ей открыть дверь! Держите меня! Нет! Нет! Я не хочу туда.
— Расслабьтесь. Спокойнее. Бояться нечего. Успокойтесь, Бруно. Вы спокойны?
— Д-да.
— Хорошо. Теперь говорите медленно и не волнуйтесь. Что было дальше? Итак, вы с матерью стоите перед дверью.
— Она... открывает дверь.
— Продолжайте.
— Толкает меня.
— Дальше.
— Толкает меня... за дверь.
— Дальше, Бруно.
— Захлопывает и запирает на ключ.
— Что вы видите?
— Темнота.
— Что еще?
— Кромешная тьма.
— Вы должны еще что-то видеть.
— Нет.
— Что дальше?
— Я пытаюсь выбраться.
— И?
— Дверь не поддается.
— Бруно, это только кажется.
— Это только галлюцинация?
— Да.
— Может, воспоминания?
— В детстве вас мать запирала в темной комнате?
— Д-да.
— В подвале?
— В комнате под землей.
— Как часто?
— Постоянно.
— Это было наказанием?
— Да.
— За что?
— За то... что я вел себя странно.
— Что это значит?
— Во мне было как бы два человека. Нет. Один.
Один. Один.
— Вернемся назад.
— Она заперла вас в комнате. Вы не можете выйти. Что дальше?
— М-мне страшно.
— Нет. Вы расслабились и успокоились. Не так ли?
— Да.
— И так, что же дальше?
— Я стою на верхней ступеньке и смотрю вниз, в темноту.
— Там ступеньки? Куда они ведут?
— В ад.
— Вы идете вниз?
— Нет! Я стою и слушаю.
— Что слышите?
— Голоса.
— О чем они говорят?
— Это шепот. Я ничего не могу разобрать. Они... приближаются... Становятся громче. Громче. Они поднимаются наверх.
— Что вы слышите?
— Они окружают меня.
— Что они говорят?
— Это что-то бессмысленное.
— Слушайте внимательно.
— Это не слова.
— Кто они?
— О, Господи!
— Кто они?
— Не люди. Нет. Нет. Уберите их. Они прыгают на меня.
— Там никого нет.
— Они облепили меня.
— Не поднимайтесь, Бруно.
— О, Господи!
— Бруно, лежите.
— Уберите их! Уберите!
— Бруно, все хорошо.
— Нет!
— Ты ничего не слышишь.
— Они становятся громче. Мне больно!
Хилари поежилась. Ей стало холодно.
Радж сказал:
— Он вскочил с кушетки и забегал по комнате. Его корчило, он закрывал лицо руками.
В динамике послышался пронзительный вой.
— Но вы вывели его из гипноза? — спросил Тони.
Радж был бледен.
— Я не ожидал, что это случится. Раньше ничего подобного не случалось с моими пациентами. Меня считают лучшим гипнотизером. На время я потерял над ним контроль, но потом он продолжил говорить. Скрежет по-прежнему доносился из динамика.
— Вы слышите крики Фрая. Он просто обезумел от ужаса. У него перехватило дыхание.
Джошуа встал и выключил магнитофон. Рука его дрожала.
— Вы верите, что его закрывали в темной комнате?
— Да, — сказал Радж.
— И в то, что там еще кто-то был?
— Да.
Джошуа провел рукой по волосам.
— Но что же это могло быть? В той комнате?
— Я надеялся это выяснить на следующем сеансе. Однако мистера Фрая больше не видел.
* * *
Когда они летели в самолете, направляясь в Холлистер, у них состоялся разговор:
— Раньше мне казалось все проще. Хилари — жертва. А Фрай — убийца. Теперь же я думаю, что и Фрай, в некоторой степени, жертва, — сказал Тони.
— Да, когда я слушала пленку, мне было его очень жаль.
— Хорошо жалеть, когда он далеко, — усмехнулся Джошуа.
* * *
Холлистер напоминал тысячи других городов Калифорнии. Такой же красивый центр и такие же отвратительные окраины. Особняки и трущобы. Пальмы и дубы. Разве что пыли на улицах больше, это было особенно заметно, когда дул сильный ветер. В отличие от других городов Холлистер находился в опасной сейсмической зоне.
Холлистер — это город в движении. Здесь почти каждый день случаются землетрясения. В основном это почти незаметные колебания, но они никогда не прекращаются и кажется, что весь город дрожит и не может успокоиться. Тротуары потрескались и разрушаются. Их ремонтируют в понедельник, а во вторник нужно начинать все сначала. Местные жители, как правило, не замечают этих ежедневных встрясок. За долгие десятилетия даже улицы в Холлистере изменили свое направление: некогда прямые авеню изогнулись, как ноги карлика. В магазинах устраивают полки с барьерчиками, чтобы товар не полетел на пол при очередном землетрясении. Некоторые люди живут в домах, которые медленно погружаются под землю. Но так как это погружение происходит очень медленно, они не торопятся приискать новое место. Они лишь заделывают трещины в стенах и поднимают дверной проем. Иногда пристраивают к дому комнату, не зная, что она может оказаться по другую сторону от трещины в земле; и в результате через некоторое время эта комната медленно, но верно отъезжает в сторону, в то время как дом стоит на месте или даже ползет совсем в другую сторону. В конце концов вся конструкция заваливается. Земля таит в себе бесчисленные провалы, которые когда-нибудь поглотят помещения, в которых живут и работают люди. Другие бы ужаснулись, если бы им предложили жить в городе, где «спишь и слышишь шепот земли». Однако жители Холлистера переносят все с завидным спокойствием.
Вот он настоящий калифорнийский оптимизм.
Рита Янси жила в угловом доме на тихой улице. Перед домом были разбиты клумбы с цветами.
Джошуа позвонил.
Дверь открыла пожилая женщина. Ее седые волосы были уложены на затылке. Морщинистое лицо улыбалось. Ее голубые глаза смотрели на незнакомцев пронзительно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115