Хилари постоянно оглядывалась. За ними не следили.
В половине восьмого они были в гостинице. Хилари изумил рыцарский поступок Тони, когда он записал их обоих как мужа и жену. Комната была на восьмом этаже. Когда ушла горничная, они с минуту стояли у кровати, поддерживая друг друга, чтобы не упасть. Идти на ужин уже не было сил.
Тони заказал еду в номер, ему сказали, что ужин будет доставлен через полчаса.
Они вместе приняли душ. Тони и Хилари с удовольствием мылили и терли друг друга мочалками. Они слишком устали, чтобы найти силы для страсти, и просто сидели в воде, наслаждаясь теплом и покоем.
Они съели сандвичи и жаркое. Выпили полбутылки французского вина. Потом обернули полотенцем абажур торшера, потому что во второй раз в жизни Хилари побоялась спать в темноте. Они уснули.
Рано утром, когда часы показывали половину шестого, Хилари очнулась после кошмарного сна. Ей приснилось, что Эрл и Эмма воскресли, как Бруно Фрай. Она убегала от них по коридору, который становился все уже и уже.
Хилари уже не могла уснуть. Она лежала, освещаемая мягким светом самодельного ночника, и смотрела на Тони. Когда он проснулся, Хилари стало спокойнее, но, собираясь на похороны Фрэнка Говарда, она вдруг сказала:
— Думаешь, нам следует ехать в Санта-Хелену?
— Мы должны туда поехать.
— Но если с нами что случится?
— Все будет хорошо.
— Я так не уверена.
— Мы все там узнаем.
— Вот именно, — напряженно сказала Хилари. — У меня предчувствие, что нам лучше ничего не знать.
* * *
Кэтрин исчезла. Сука, исчезла. Сука, где-то прячется.
В 18.30 во вторник Бруно был разбужен в темно-синем «додже», вырван из сна кошмаром, содержания которого он никогда не мог вспомнить, напуган шорохами. Что-то ползало по нему, по рукам, лицу, в волосах, даже под одеждой, пытаясь проникнуть внутрь тела, забраться в уши, забиться в рот и нос; что-то невообразимо мерзкое и злое. Он кричал и хватал себя, пока наконец не понял, где он и кто он; тогда неясные шорохи стихли вдали, а существа оставили в покое измученное тело. Несколько минут Фрай лежал на боку, поджав ноги к животу и плакал от облегчения.
А через час, перекусив в «Макдональдсе», он направился в Вествуд. Он проехал раз шесть мимо дома, оставил машину на соседней улице, в тени, подальше от столбов света, падавших с уличных фонарей. Он наблюдал за домом всю ночь.
Исчезла. Он приготовил холщовые мешочки с чесноком, острые деревянные палки, распятие и бутылочку святой воды. У него были два очень острых ножа и небольшой топор, которым он хотел отрубить голову Кэтрин. Он решился действовать и был намерен довести дело до конца.
Она исчезла. Сначала, когда он понял, что она исчезла и вернется, может, через несколько недель, он пришел в ярость. Фрай проклинал ее и рыдал от бессилия. Постепенно он успокоился и взял себя в руки. Он сказал себе, что еще не все потеряно. Он найдет ее. Сколько раз он находил ее прежде.
Глава 2
В среду утром Джошуа Райнхарт отправился в Сан-Франциско на собственном «Сессне Турбо РГ». Как приятно было промчаться тысячу миль со скоростью в сто семьдесят три мили в час.
Он начал брать уроки по вождению самолета три года назад, вскоре после смерти Коры. Всю жизнь он мечтал летать, но осуществить мечту удалось лишь к пятидесяти восьми годам. Когда Кора так неожиданно покинула его, Джошуа вдруг понял, как он был глуп, думая, что смерть существует для других людей, всех, кроме него. До этого он жил так, словно у него впереди была целая вечность, словно он мог жить и жить бесконечно. Он надеялся не торопясь полетать над Европой, побывать в Азии; ведь у него столько времени для отдыха, путешествий и наслаждений! Поэтому Джошуа отказывал себе в круизах и отпусках, твердо решив сначала получить практику. Потом оказалось, что надо выплачивать долги после постройки дома, потом закружили дела по виноградникам, потом... И вдруг внезапная смерть Коры. Ему стало страшно не хватать жены, и он с горечью вспоминал годы, потраченные не совсем так, как ему хотелось бы. Они с Корой были счастливы вдвоем; жизнь шла налаженно и хорошо, не хуже, чем у других. Они вполне довольствовались тем, что имели. У них всегда было достаточно денег, но никогда — времени. Нельзя вернуть Кору, думал Джошуа, но еще возможно извлечь максимум удовольствий из остатка, отпущенного ему жизнью. Джошуа никогда не был общительным человеком и имел убеждение, что девять человек из десяти — безнадежно глупы или злы, и поэтому не искал приятных развлечений среди людей. Однако он чувствовал, что и уединение не приносит большого счастья, как если бы рядом была Кора. Полеты оказались исключением из этого правила. В «Сессне», не высоко над землей, Джошуа наслаждался свободой, конечно, не от законов притяжения, но от горя и сожаления о тяжелой потере.
Ободренный перелетом, Джошуа в девять часов утра приземлился в Сан-Франциско. И меньше чем через час он уже вошел в здание банка и пожимал руку мистера Престона, звонившего накануне.
Престон был вице-президентом «Пасифик Юнайтед» и занимал роскошный кабинет. Взгляд натыкался на кожаную обивку полированной мебели из тикового дерева. Плюшевый, самодовольный, как толстяк, офис. Престон же был высокий, худой мужчина со смуглым лицом, которое украшали аккуратно подстриженные усы. Говорил он быстро, оживленно жестикулируя руками, точно резал что-то в воздухе. Престон нервничал.
Он уже подготовил список счетов Фрая, отдельные листы на все пять лет, в течение которых Фрай вкладывал деньги в «Пасифик Юнайтед»: список по вкладам и выдачам; список дат, когда приходил Фрай; фотокопии всех выписанных чеков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115