Последняя картина с его участием собрала пятьдесят миллионов. Скоро половина зала перебывала у них с поздравлениями в успехе. Вскоре весть облетела всех, и каждый думал о том, какую пользу он мог бы извлечь из этого события: ведь фильму нужен продюсер, актеры, композитор... Раздавались похлопывания по спине, звонкие поцелуи и смех.
Хилари знала, что многие знаменитости из «Поло Ланж» начинали, как она. С самого дна жизни, бедными и голодными. Несмотря на целые состояния, надежные вложения, они остались прежними, такими же суетливыми, как и раньше.
Представление о жизни в Голливуде мало соответствует действительности. Секретарши, владельцы магазинов, клерки, таксисты, домохозяйки, официантки — все они, придя домой с работы, усталые, садятся у телевизора и мечтают о жизни, «как в кино». В общественном сознании, от Гавайев до Вашингтона и от Флориды до Аляски, Голливуд рисуется калейдоскопом веселых вечеринок с доступными женщинами, легких денег, моря виски, наркотиков, каникул в Акапулько и непрерывной чередой праздников. Мечты. Иллюзии.
Она подумала, что общество, которым руководят продажные и тупые политики; общество, разлагаемое инфляцией и чрезмерными налогами; общество, которому грозит ядерная смерть, нуждается в сказках. В действительности люди кино и телевидения работают с огромным напряжением, и результат труда не всегда соответствует вложенным в него усилиям.
Звезда знаменитого телесериала работает от восхода до заката, часто по четырнадцать — шестнадцать часов в сутки. Правда, и вознаграждение соответствующее, но, на самом деле, вечеринки не столь веселы, женщины здесь ничуть не распутнее обычных женщин, здесь столько же солнечных дней, но они отнюдь не проходят в ленивом ничегонеделании.
Уэлли нужно было уйти в четверть седьмого, на семь часов он назначил встречу. Подошли двое знакомых и предложили Хилари поужинать с ними. Она отказала, сказав, что ее уже пригласили.
Снаружи лился яркий свет осеннего вечера. По небу ползли редкие облака. Светило ослепительное солнце, и воздух поражал необычайной для Лос-Анджелеса прозрачностью.
Из остановившегося у входа «кадиллака» со смехом выбрались две парочки; с бульвара Сансет доносился шум моторов, скрип тормозов, рев сигналов — в час пик толпа рвалась домой.
Пока они ждали машин, которые подгоняли слуги, Уэлли спросил:
— Правда, что ты приглашена?
— Да. Сама себя пригласила.
— Можешь взять меня.
— Незваный гость...
— Я приглашаю тебя.
— Не хочу обременять тебя своим присутствием.
— Чепуха.
— Но я не одета для ужина.
— Ты прекрасно выглядишь в этом платье.
— Мне хочется побыть одной, — ответила Хилари.
— Ну пожалуйста, поедем поужинаем. Дружеская встреча в «Пальме» с одним клиентом. Он будет с женой. Хорошие люди. В столь счастливый для тебя вечер ты должна отдохнуть. Будет свет свечей, мягкая музыка, прекрасное вино и внимательный друг.
Хилари засмеялась.
— Ты неисправимый романтик.
— Я серьезно, — ответил он.
Она взяла его за руку.
— Мне очень приятно, что ты заботишься обо мне, Уэлли. Но я люблю одиночество. Лучше, если я сама себе составлю компанию. Мы еще будем вместе. Поедем кататься на лыжах в Аспен. Пойдем в «Пальму»... Но только после того, как я закончу «Час Волка».
Уэлли Топелис хмурился.
— Если ты не научишься расслабляться, то напряженная работа скоро раздавит тебя. Года через два тебя оставят силы, ты измотаешься. Поверь мне, малыш, если ты испортишь здоровье, то и творческий дух покинет тебя.
— Если предсказание исполнится, — сказала она, — то жизнь моя изменится.
— Согласен. Но...
— Все это время я напряженно работала, полностью отдавшись замыслу. Я была одержима им. Завоевав репутацию хорошего автора и режиссера, я смогу чувствовать себя в безопасности, смогу забыть злых демонов — родителей, Чикаго, смогу вести нормальный образ жизни. Сейчас — другое дело. Мне нельзя сдаваться. Я должна довести дело до конца.
Он вздохнул.
— Хорошо.
Слуга подъехал на ее машине.
Она обняла Уэлли.
— Я, наверное, тебе завтра позвоню. Просто, чтобы еще раз убедиться, что «Уорнер Бразерз» — это не обман.
— Контракт будет через несколько недель. Я не думаю, что возникнут трудности.
Они поцеловались. Хилари, дав слуге чаевые, уехала. Она направилась в сторону холмов, мимо богатых домов, мимо газонов, зелень которых была ярче, чем на долларах; повернула налево, потом направо. Езда без цели давала ей возможность на некоторое время остаться одной. Кроны деревьев бросали пурпурные тени на тротуары. В небе еще висело солнце, но под арки переплетенных пальм, дубов, тополей, кедров и сосен уже пробралась ночь. Хилари включила фары. Когда ночь опустилась на город, она остановилась у мексиканского ресторана на бульваре Ла-Сьенса. Бежевая штукатурка стен. Снимки мексиканских бандитов. Острые запахи пряностей. Официантки в кофточках с глубоким вырезом и красных плиссированных юбках. Хилари ела сырные лепешки, рис и подогретые бобы. Еда не показалась хуже от того, что рядом не горели свечи, не играла музыка и не сидел друг.
«Надо будет сказать об этом Уэлли», — подумала она, запивая лепешки темным мексиканским пивом. Тотчас же она представила его ответ: «Ягненок, это правда, что одиночество не ухудшает вкуса пищи, качества музыки или света свечей, но это не отменяет того, что одиночество все-таки вредно для души и здоровья». Не удержавшись, он уйдет в пространные рассуждения, но от его слов ей не станет легче.
Сев в машину, она завела мотор, пристегнулась, включила радио и замерла, наблюдая за проезжающими мимо автомобилями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115