Он запутался и они объявили его лжецом.
– И Хорек вернулся к работе, – сказала Тельма.
– Он воспользовался этим, – сказала Рут, – и нашел способ сделать Денни несчастным. Он безжалостно мучил мальчика до одного дня… Денни начал кричать и не мог остановиться. Доктор выстрелил в него и исчез.
Окончательно расстроенные, они сказали:
– Мы никогда его больше не видели.
Тельма положила руку на плечо сестры. Лауре она сказала:
– Денни нравился Рут. Он был приятный мальчик. Маленький, застенчивый, добрый… У него никогда не было шанса. Вот почему ты должна быть осторожна с Белым Угрем. Ты не должна показывать ему, что боишься. Если он попытается что-то сделать, кричи и бей ногой в промежность.
Тамми вернулась из ванной. Не глядя на них, она скинула шлепанцы и забралась под одеяло.
Хотя Лаура была поражена тем, что Тамми подчинялась Шинеру, она смотрела на хрупкую блондинку больше с симпатией, чем с отвращением. Никакое зрелище не могло быть жалостнее, чем эта маленькая, одинокая, беззащитная девочка, лежащая на узкой скрипучей кровати.
Ночью Лауре снился Шинер. У него была его собственная человеческая голова, но тело было белого угря. Куда бы Лаура ни бежала, Шинер скользил за ней, проползал под закрытыми дверями и другими препятствиями.


ГЛАВА 2

Почувствовав тошноту от того, что только что видел, Стефан вернулся из главной лаборатории института в свой кабинет на третьем этаже. Он сидел за столом, обхватив голову руками и качая ею с ужасом, гневом и страхом.
Этот рыжеголовый ублюдок Вилли Шинер хотел изнасиловать Лауру, избить ее до полусмерти, нанести ей такую травму, от который ей никогда не отойти. Это была не просто вероятность, это произойдет, если Стефан не предотвратит это. Он видел последствия: лицо Лауры с кровоподтеками, разбитый рот. Но хуже всего были ее глаза, такие спокойные и полумертвые, глаза ребенка, который никогда больше не будет веселым, у которого не осталось больше надежды.
Холодный дождь барабанил по окнам кабинета, и этот пустой звук, казалось, отдавался внутри него, как будто тот ужас, который он видел, выжег все внутри, оставив лишь пустоту.
Он спас Лауру от грабителя в бакалейной лавке ее отца, но вот появилась новая опасность. Одна из вещей, которую он узнал из экспериментов в институте, это та, что судьба всегда была нелегка. Может быть, оскорбления и психологическое уничтожение были неизменной частью судьбы Лауры, и Стефан не мог предотвратить то, что должно было случиться раньше или позднее. Возможно, он не мог спасти ее от Вилли Шинера или вполне вероятно, что, после того как он помешает Шинеру, другой ублюдок войдет в ее жизнь. Но он должен был попытаться.
Эти полумертвые, безжалостные глаза…


ГЛАВА 3

В приюте Маклярой было семьдесят шесть детей, всем было по двенадцать лет или меньше, так как после тринадцати лет их переводили в Касвелл-Холл в Анахим. Отделанная дубовыми панелями столовая могла вместить только сорок человек, поэтому ели в две смены. Лаура ела во вторую смену вместе с близняшками Акерсон.
Стоя в раздаточной между Тельмой и Рут в свое первое утро в приюте, Лаура увидела, что Вилли Шинер был одним из четырех служащих, раздававших пищу. Он выдавал молоко и сладкие булочки.
Пока Лаура двигалась в очереди, Угорь большее время смотрел на нее, чем на детей, которых он обслуживал.
– Не позволяй ему запугать тебя, – прошептала Тельма. Лаура попыталась встретить взгляд Шинера и его вызов, но всегда первая отводила глаза.
Когда она подошла к нему, он сказал:
– Доброе утро, Лаура, – и положил на ее поднос сладкую булочку, которая была в два раза больше остальных и в которой было больше мака и пудры.
Во вторник, на третий день своего пребывания в приюте, она встретилась с миссис Боумайн в ее кабинете на первом этаже. Итта Боумайн была дородной женщиной в цветастом широком платье. Она разговаривала избитыми и банальными фразами с той очевидной неискренностью, которую четко имитировала Тельма, к тому же, она задавала кучу вопросов, на которые не хотела получать ответы. Лаура лгала о том, что она счастлива в приюте Маклярой, и эта ложь доставляла миссис Боумайн огромное удовольствие.
Возвращаясь на третий этаж в свою комнату, Лаура встретила на лестнице Угря. Она поворачивала на второй площадке, а он стоял на следующей площадке, протирая тряпкой дубовые перила. На ступеньке перед ним стояла открытая бутылка с жидкостью для полировки мебели.
Она замерла, а ее сердце начало биться в два раза быстрей, потому, что она знала – он поджидал ее. Он знал о ее разговоре с миссис Боумайн и правильно рассчитал, что она будет подниматься по этой лестнице.
Они были одни. В любое время здесь мог появиться кто-нибудь из детей или обслуживающего персонала, но сейчас они были одни. Ее первым желанием было отступить и подняться на третий этаж по другой лестнице, но она вспомнила, что Тельма говорила о противостоянии Угрю и о том, что такие типы полагались лишь на слабость жертвы. Она сказала себе, что лучше всего пройти мимо него, не сказав ни слова, но ноги отказывались слушаться; она не могла пошевелиться.
Посмотрев на нее с высоты пролета, Угорь улыбнулся. Это была ужасная улыбка. Его кожа была белой, а губы бесцветными, но его искривленные зубы были такими желтыми, с коричневыми пятнами, как кожура перезревшего банана. В сочетании с неестественно рыжими волосами его лицо напоминало клоунскую маску – но это был не клоун, которого можно было увидеть в цирке, а которого можно было встретить в ночь Хэллоуин с бензопилой вместо бутылки минеральной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122