В конце квартала он проскочил на красный свет, едва не задев пешеходов, и свернул налево снова в северном направлении.
– У нас осталась двадцать одна минута, – сказал фон Манстейн, показывая на приборную панель.
– Скажи, куда ехать, – сказал Клитманн.– Я заблудился.
– Вы не заблудились, – сказал фон Манстейн, сбрасывая с коленей все то, что вывалилось из перчаточника – ключи, бумажные салфетки, пару белых перчаток, пакетики с сухой горчицей и кетчупом, документы, – и раскладывая на коленях карту.
– Вы не заблудились. Эта улица пересекается с дорогой на Палм-Каньон, которая пересекается со сто одиннадцатым маршрутом.


ГЛАВА 14

В шести милях от Палм-Спрингс, где окрестности напоминали безлюдную пустыню, Лаура повела машину вдоль обочины. Она медленно проехала еще несколько сотен ярдов, прежде чем нашла место, где насыпь обочины почти сровнялась с окружающей дорогу пустыней, что позволило ей свернуть с дороги на равнину. Кроме нескольких низкорослых кустов и жалких островков пожухлой травы, единственной растительностью здесь были сухие пучки перекати-поля, гоняемые по пустыне ветром.
Твердая почва сменилась песком, который был очень глубок местами. Так же, как в ту ночь, когда они нашли это место, Лаура поехала вдоль границы песка. Она не останавливалась, пока не отъехала от дороги на триста ярдов, что превышало радиус действия вексона. Она остановилась неподалеку от канавы двадцати футов шириной, которая была образована потоками воды во время коротких дождевых сезонов; в прошлый приезд им повезло, они не свалились в эту канаву, так как им приходилось ехать с фарами.
Хотя после молнии не было видно никаких признаков вооруженных людей, Лаура, Крис и Стефан двигались так, как будто слышали тиканье бомбы замедленного действия. Пока Лаура доставала один из баллонов с газом из багажника «бьюика», Стефан закинул маленький, зеленый, пластиковый рюкзак с книгами за спину, продел руки в лямки и скрепил застежки на груди. Крис отнес один из «узи» за двадцать футов от машины, в центр естественного круга, лишенного всяческой растительности, который казался отличной стартовой площадкой для отбытия Стефана из 1989 года. Лаура присоединилась к мальчику, а за ними последовал Стефан, державший в правой руке кольт «Коммандор» с накрученным глушителем.
Клитманн гнал «тойоту» по сто одиннадцатому маршруту на предельной скорости. Спидометр пройденного расстояния показывал сорок тысяч миль, и было ясно, что старая владелица машины никогда не ездила быстрее пятидесяти миль в час, поэтому автомобиль не был готов к требованиям Клитманна. Когда он попытался поехать быстрее шестидесяти миль в час, «тойота» начала дрожать и вибрировать, что заставило его снизить скорость.
В двух милях к северу от города они нагнали патрульную машину калифорнийской полиции с офицером, который, как понял Клитманн, и должен был арестовать Лауру и ее сына. Полицейская машина без труда развивала скорость в пятьдесят пять миль в час.
– Убей его, – сказал Клитманн через плечо капралу Мартину Брачеру, сидевшему на заднем правом сиденье.
Клитманн посмотрел в зеркало заднего вида, не увидел сзади никаких машин и на скорости шестьдесят миль в час стал обгонять полицейскую машину.
Брачер опустил боковое стекло. Другое заднее стекло было уже открыто, так как Хубатч высадил его очередью из «узи», поэтому в салон ворвался ветер, который сорвал карту с коленей фон Манстейна.
Офицер полиции повернул к ним удивленное лицо, вероятно, редкие водители неслись вровень с полицейской машиной, которая ехала на предельно разрешенной скорости. Когда Клитманн развил скорость за шестьдесят миль в час, «тойота» начала дрожать и чихать, но все-таки подчинялась ему. Полицейский, удивленный таким наглым нарушением правил, включил и выключил сирену, чей вой, очевидно, должен был заставить Клитманна съехать на обочину и остановиться.
Вместо этого лейтенант развил скорость протестующей «тойоты» до шестидесяти четырех миль в час и поравнялся с полицейской машиной. Брачер открыл огонь из «узи».
Окна полицейской машины разлетелись вдребезги, и офицер был мертв в то же мгновение. Он должен был быть мертв, так как получил несколько пуль в голову и верхнюю часть тела и уже не видел приближающейся атаки. Патрульная машина вильнула в сторону и врезалась в бок «тойоты» прежде, чем Клитманн успел избежать столкновения.
Клитманн затормозил, отстав от потерявшей управление полицейской машины, которая вылетела за обочину дороги. Несколько секунд она была в воздухе, а потом тяжело опустилась на землю. Ее дверцы распахнулись от удара.
Когда Клитманн сбавил скорость и медленно подъехал к обочине, фон Манстейн сказал:
– Он повил на руле и не представляет больше опасности.
Проезжающие мимо водители были свидетелями полета патрульной машины. Они съехали на обочину. Когда Клитманн посмотрел в зеркало заднего вида, он увидел людей, выскакивающих из машины и бегущих к патрульной машине. Если бы они знали причину аварии полицейского автомобиля, то не решились бы преследовать Клитманна, чтобы сдать его правосудию. И это было мудро.
Он нажал на газ и посмотрел на счетчик пройденного пути.
– Осталось три мили до того места, где этот полицейский должен был арестовать женщину и мальчика. Смотрите, черный «бьюик». Осталось три мили.
Стоя под ярким солнцем на лысом клочке земли возле «бьюика», Лаура смотрела на Стефана, перекидывающего «узи» через правое плечо. Автомат висел свободно и не упирался в рюкзак с книгами.
– Теперь я думаю, стоит ли его брать, – сказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122