– Чувствую, я вам не очень-то симпатичен, – бесстрастно сказал Уошберн. – Как считаете – это помешает вам во время работы?
– Ерунда! – отмахнулся Мел. – Я уже не раз имел дело с людьми, которые мне не нравились.
Мел не счел нужным уточнить, что Уошберн был ему противен больше, чем все остальные, вместе взятые.
– Я собираюсь взять отпуск, – заявила Кэти.
– А тебе его дадут? – задумчиво жуя поджаренный хлебец, сказала Дарси. – Ты можешь исчезнуть на полгода, а потом как ни в чем не бывало вернуться обратно на прежнюю должность?
– Конечно, нет. Свое место в нашем отделе я потеряю. Скорее всего, придется вернуться к текущим репортажам. Послезавтра пойду говорить с заведующим редакцией. В «Стар» это дело обычное, у них там постоянно кто-нибудь берет отпуск для написания книги; но для нашей газеты это – первый случай. Они могут и отказать.
– И что тогда?
– Уволюсь, наверно, – пожала плечами Кэтлин.
В ту ночь Кэти никак не могла заснуть. Она вспоминала о том, что ей так хотелось бы забыть. О чем лучше бы не вспоминать вовсе. Все это глупости, глупости… Она думала о Меле, о том, как им бывало хорошо вместе, и о том, как было горько и больно, когда все кончилось.
Ах, как здорово все у них шло поначалу…
– Эй, Кэти, ты где?
– Чего тебе?
Кэти заглянула в гостиную их маленького дома, который они снимали в Пау-Пау, расположенном в нескольких милях к востоку от Каламазо. Она была в кухне, тщетно пытаясь сделать что-нибудь съедобное из купленного готового обеда. Мел только что вернулся с работы. Ее домашняя блузка была вся в муке. Мука была даже на кончике ее носа. Джинсы она закатала до колен, волосы были небрежно подобраны в хвостик, откуда выбивались непокорные пряди.
– Ну и вид у тебя, крошка! – улыбаясь, произнес он.
– Грубиян! – отпарировала она. – Что это ты от меня прячешь за спиной?
– Подарок по случаю Валентинова дня.
– Для кого? Для меня?
– Нет, для нашей соседки, миссис Абрахамс! Конечно, для тебя, глупышка, для кого же еще? – расхохотался Мел.
– Надо же, какое совпадение! У меня для тебя тоже кое-что есть, – проговорила Кэти, пытаясь обойти его сзади и рассмотреть, что он прячет.
Но ее маневр не удался.
– Да неужели? И что это такое?
– Сюрприз.
– Прекрасно. Обожаю сюрпризы, – сказал он и наконец протянул ей то, что принес: большую коробку, украшенную пунцовыми розами из шелка. – Счастливого Валентинова дня тебе, детка.
Она схватила коробку, торопливо раскрыв ее, воскликнула: «Мел, ты просто ненормальный!» – и застыла, раскрыв рот от восхищения. В коробке лежала прозрачная коротенькая ночная рубашка тончайшего голубого шелка. Вместе с черными плавками, купленными ею для Мела, это как раз то, что надо!
– Диета тебе к лицу, – сказал Мел с широкой улыбкой. – Я не хотел тебе навредить, купив в подарок конфеты.
– Конечно. Тогда тебе пришлось бы есть их самому.
– Значит, зря не купил! – рассмеялся Мел.
– Почему-то я была уверена, что ты именно это и скажешь. Я всегда угадываю, что ты собираешься сказать.
– Это потому, что ты меня хорошо изучила.
Он закрыл ей рот долгим поцелуем. Кэти крепко обвила его шею руками. Внезапно он подхватил ее на руки и понес в спальню.
– Погоди! Да погоди же ты! – крикнула она, смеясь. – Что ты делаешь?
– А ты как думаешь?!
– Еще день на дворе!
– А мы что же, по-твоему, должны заниматься любовью по часам? – спросил он, стаскивая рубашку.
– Нет, но у меня обед в духовке…
– Обед подождет.
– Там все сгорит.
– Ну и пусть сгорит.
– А дом? Дом тоже пусть горит?
– Конечно. Он же не наш.
– Но мы-то сейчас в нем.
– Тут ты права. Значит, придется поторопиться.
– Пакостник! – проговорила она, задыхаясь от смеха. Склонившись над нею, Мел снова поцеловал ее и стал расстегивать ее блузку.
– Нет, особо торопиться мы все же не станем, – шепнул он, лаская ее обнаженную грудь. – Сколько у нас времени до пожара?
– Сорок пять минут. А может, и больше.
– Должно хватить, – сказал Мел. Он стал раздеваться, глядя, как она сбрасывает джинсы и трусики.
Какое у него красивое тело, промелькнуло у нее в голове. Она всегда немного стеснялась своей наготы, однако Мел отучил ее от неуверенности в себе – он любил смотреть на нее голую. Но сам он выглядел потрясающе – нигде ни жиринки, одни мускулы. И весь он принадлежал ей, только ей одной… Он лег с ней рядом, и они немедленно оказались друг у друга в объятиях – целуясь, касаясь, лаская… В порыве страсти два тела словно слились в одно. Кэти чувствовала его губы повсюду – на лице, на шее, на груди. Она прикрыла глаза, вся отдаваясь его поцелуям и нараставшему жаркому приливу, который, казалось, вот-вот накроет ее. Его губы – они покусывали, теребили, втягивали в себя ее соски; его рука, медленно двигавшаяся по бедру, потом по животу; его пальцы – сначала легонько, потом все настойчивее и настойчивее гладившие ее там.
– О, Мел! – простонала она. – Пожалуйста, Мел, скорее!
Он снова поцеловал ее в губы – сначала слегка, потом долго и жадно.
– Ну же, Мел, прошу тебя! – выдохнула, почти выкрикнула она.
Он медленно покачал головой и провел пальцем по ее влажным, припухшим от его поцелуев губам. Она не понимала, что ему еще нужно. По его прерывистому дыханию, по напряженности его мускулов она видела, что он сам едва сдерживается. Почему? Почему не сейчас, не сию минуту? Кэти почувствовала его пальцы в своих волосах: он легонько оттягивал ее голову назад. Ее шея выгнулась, и Мел стал гладить ее губами. Он делал это как бы лениво, не торопясь, и доводил Кэтлин до исступления. Он прикусил ей кончик уха, она почувствовала его губы снова на шее, потом на груди… Потом он перекатился на спину, и Кэти оказалась на нем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31