С той самой минуты, как самолет приземлился, он не переставал твердить себе, что, как только приедет, позвонит Кэтлин и скажет ей… признается ей, что был круглым идиотом, что он по-прежнему любит ее и просит вернуться и начать все заново. Однако, войдя к себе, он почувствовал себя настолько измотанным – и физически и морально, что у него едва достало сил принять душ и добраться до постели. Он сказал себе, что уже поздно, что она, наверно, спит. А если даже он и дозвонится, то не сможет сказать ничего путного, и она не примет его слова всерьез. Утром позвоню, решил он.
«С вами Род Стюард в девятичасовой программе «Городская электричка». Сегодня вас ждет встреча с Линдой Ронстад, Лу Краммом и Мадонной», – сквозь помехи донесся до Кэтлин голос из автомобильного радио. Она подавила зевок. Прошлой ночью она совершенно не выспалась. Легла далеко за полночь – все работала над книгой, а потом долго не могла заснуть. И вовсе не из-за книги – из-за Мела.
Теперь она думала о нем постоянно. Их разговор за завтраком до боли напомнил ей иные времена, напомнил дни и ночи, когда они еще были вместе. Казалось, это было давным-давно, как будто в другой жизни, и словно бы не с ними… Интересно, вернулся ли он из Далласа. Тогда, во вторник, он собирался задержаться еще на несколько дней. Пожалуй, я ему позвоню, решила она.
– Говорит Кэтлин. Простите, что сейчас не могу с вами разговаривать, но такова жизнь – сплошная суета. Оставьте, пожалуйста, ваше имя и номер телефона. Я перезвоню, как только смогу.
Услышав запись ее голоса, Мел тут же, ни слова не говоря, повесил трубку. Еще не хватало объясняться с автоответчиком! Ему нужна была живая Кэтлин. Столько хотелось ей сказать! Но как она это воспримет? Поймет ли, что он говорит серьезно? Хотя имеет ли это какое-то значение? Важно ли для нее, что его чувства не изменились? Или уже слишком поздно? Нет, он не будет общаться с автоответчиком. Необходимо поговорить с ней самой, чтобы видеть ее глаза, понять, что она думает. Хотя…
Он снова набрал номер, нетерпеливо барабаня пальцами, прослушал запись и торопливо сказал:
– Кэти, это я, Мел. Я в городе и очень хочу поговорить с тобой. Позвони мне, пожалуйста, ладно?…Ну вот, Кэти. Теперь мяч на твоем поле, – громко, уже не в трубку, произнес он и облегченно вздохнул.
– Честно сказать, меня удивило, что вы вообще согласились со мной встретиться, – начала Кэтлин, обращаясь к Престону. Тот считался одним из самых известных в стране адвокатов по уголовным делам и, кстати сказать, одним из самых дорогостоящих. Хотя по его виду это было трудно предположить. Пухленький, близорукий коротышка, небритый и в плохо сшитом костюме. С трудом верилось, что за этой непрезентабельной внешностью скрывается один из блестящих и опытнейших в стране юристов.
– Что тут удивительного? – мягко ответил он. – По-моему, вы вправе рассчитывать на мое полное содействие.
– Оттого, что я в некотором роде конкурент мистера Уошберна?
– И оттого, что вы – бывшая жена Мела Ригза.
– А вы, оказывается, хорошо осведомлены.
– Думаю, у нас не будет расхождений во взглядах на их предполагаемую книгу.
– Тогда понятно, почему вы меня приняли, – спокойно ответила Кэтлин. Она отнюдь не собиралась посвящать Престона в свои отношения с Мелом. Тем более теперь, когда она и сама не могла в них разобраться.
– Вы соображаете, что делаете? – разъяренно крикнул Уошберн.
– Соображаю. У нас, журналистов, это называется «стадия сбора материалов», – с невозмутимой улыбкой ответил Мел.
– Прошу не забывать: сейчас вы работаете не для газеты. К тому же работаете не один, а со мной. Послушайте, как это вам взбрело в голову лететь в Даллас, не обсудив со мной поездку?
– Это вы меня послушайте, мистер Уошберн, – раздельно произнес Мел, упирая на слово «мистер». – Вы не писатель и никогда им не были; вы – прокурор, а я – репортер. Вы что, забыли, что именно поэтому и пригласили меня к сотрудничеству?
– Говорите по существу, Ригз, – раздраженно бросил Уошберн.
– Я знаю, что делаю. Я занимаюсь этим не первый год и без ложной скромности могу сказать, что получается у меня неплохо. Вы хотите, чтобы наша книга появилась в продаже первой? Тогда не связывайте меня по рукам и ногам своими идиотскими придирками и запретами.
– Минутку… – начал Уошберн.
– Только посмейте еще ставить мне палки в колеса – и наше соглашение будет аннулировано, – четко произнес Мел, смерив его взглядом.
– Мне было очень интересно вас выслушать. Спасибо, мистер Престон, – сказала Кэтлин, протягивая на прощанье руку.
– Всегда рад помочь, – галантно ответил тот. – Если вам понадобится что-нибудь еще, пожалуйста, обращайтесь.
Кэтлин на минуту замялась, а потом все же решилась.
– Я хотела бы поговорить с вашим подзащитным, – сказала она.
Улыбка тут же сбежала с лица Престона.
– Боюсь, что это невозможно, – коротко ответил он.
– Мне необходимо поговорить с самим Роллинзом, – сказал Мел Уошберну.
Уошберн громко расхохотался, что случалось с ним крайне редко.
– Вы, наверно, шутите! – воскликнул он. – Престон вас к нему и на пушечный выстрел не подпустит.
– Мне это необходимо, – упрямо повторил Мел. – Придется убедить Престона, что это в интересах его клиента.
– Если вам это удастся, – насмешливо произнес Уошберн, – тогда мой вам совет: бросайте газету и идите в большую политику. Для того чтобы убедить Престона, требуются исключительные способности.
– Все было бы куда проще, если бы весь читающий мир не знал, что я работаю вместе с вами, – сказал Мел.
Однако, выходя из кабинета Уошберна, Мел думал отнюдь не о том, как ему добиться у Престона согласия на встречу с Роллинзом, а снова о Кэтлин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31