– Это не похоже на Карла – быть таким злопамятным, – сказала она.
Однако вскоре у нее самой появилась возможность убедиться в том, что Карл – если он чувствует себя оскорбленным – может быть и злопамятным, и жестоким. Когда Фрэнсис и Леннокс приехали в гости к миссис Стюарт, она стала умолять их не афишировать свое пребывание в Лондоне и не разъезжать по городу в его роскошной карете, по крайней мере, до тех пор, пока у них не появится уверенность в том, что король склонен их простить.
– Он простил бы меня, – сказала Фрэнсис матери по секрету, – если бы у меня была возможность сказать ему всего лишь несколько слов.
Миссис Стюарт недоверчиво покачала головой. Король ее принял холодно и казался ей непреклонным. Однако она не могла отрицать и того, что Фрэнсис всегда удавалось уговаривать многих людей делать именно то, что она хотела, а сейчас, после замужества, ее дочь стала еще прекраснее, чем была раньше: любовь придала необыкновенную мягкость ее глазам и улыбке.
– Если Фрэнсис Стюарт считает, что ей все дозволено, она сильно заблуждается, – гневно сказал король Екатерине. – Я знаю, как вы к ней привязаны, и я не станут мешать вам встречаться с ней. Но только пусть это будет в Сомерсетхаус, а не здесь. А что касается этого своевольного нахала, за которого она вышла замуж, стоит ей изо дня в день понаблюдать, как он напивается до бесчувствия, и я не поручусь, что она будет по-прежнему испытывать тот же восторг.
Однако то, о чем сказал король, Фрэнсис не пришлось видеть ни разу, потому что хоть Леннокс и не перестал пить больше, чем было принято, он никогда не позволял себе этого в присутствии жены. Когда они бывали вместе, он всегда следил за собой, потому что, как он сам признавался Фрэнсис, больше всего боялся почувствовать, что она сожалеет о своем замужестве.
– Герцог еще достаточно молод и вполне может избавиться от своих дурных привычек, – ответила королева. – Что касается меня, то я рада ее замужеству, и вам не следует удивляться этому. Я очень люблю Фрэнсис, но как могла бы я продолжать любить ее, зная, что она стала второй Каслмейн или пусть даже одной из менее навязчивых ваших любовниц? Хоть я так безрассудно люблю вас, что готова простить все обиды, которые вы мне наносите, но даже мне было бы очень трудно простить, если бы Фрэнсис стала вашей возлюбленной.
Карл смотрел на жену с нежностью и раскаянием.
– Вы настоящий ангел, и это при том, сколько вам пришлось пережить, – сказал он. – Но попытайтесь понять, ma mie. Дело не только в том, что я потерял Фрэнсис, а в том, как это произошло. В этом не было никакого распутства, я любил ее. Если бы она сказала мне, что твердо решила выйти замуж за Леннокса, что она скорее тайно убежит отсюда, чем откажется от него…
– Как она могла сделать это, Карл? – Екатерина не скрывала того, что не может относиться серьезно к словам мужа. – Вы бы постарались помешать ей любой ценой, даже если бы вам пришлось запереть ее в комнате.
– Зачем ей понадобилось оставлять все драгоценности, которые я ей дарил? – спросил он. – Даже жемчужное ожерелье, которое я подарил ей сразу же после ее приезда во дворец, когда и речи еще не было ни о какой любви?
– Может быть, на этом настаивал ее жених? – высказала Екатерина свое предположение и сухо добавила: – Но я понимаю, что для вас это явилось ударом. Не исключено, что она первая женщина, которой вы стремились обладать и которая отказалась извлечь из этого какую-нибудь пользу для себя.
– Кроме вас самой.
– Но разве вы когда-нибудь желали меня?
– Вы прекрасно знаете, что да. И сейчас тоже. Когда вы были так больны, кем была для меня Фрэнсис, если не доброй девочкой, которая делила со мной все тревоги и старалась успокоить меня?
– Разве только из-за одного этого вы не должны простить ее? – спросила Екатерина.
Однако ей не удалось убедить Карла, и она не поехала с визитом в Сомерсетхаус, но отправила Фрэнсис письмо, в котором постаралась объяснить, что поскольку король пока не склонен изменить свое решение, она считает более благоразумным не встречаться с ней.
Однако Фрэнсис все-таки удалось повидаться со многими друзьями, которые пришли в Сомерсетхаус, чтобы пожелать ей счастья. И среди прочих – Джон Эвелин, который давно был влюблен в нее. Фрэнсис была откровенна с ним и сказала, что даже если бы не влюбилась в Леннокса, все равно вынуждена была бы покинуть дворец: ей больше не удавалось держать короля на расстоянии, потому что его желание обладать ею было сильнее, чем отвращение к тому, что он вынужден действовать против воли женщины.
– Но мне посчастливилось, – сказала Фрэнсис. – Потому что наконец я встретила того, кого смогла искренне полюбить, кто женился на мне и верит мне.
Те, кто помнил Леннокса в самые мрачные периоды его жизни, были поражены теми переменами, которые произошли в нем. Он горевал по первой жене, страдал во втором браке, но счастье, которое он обрел с Фрэнсис, без труда изменило его. Леннокс перестал увлекаться картами: ему никогда не везло ни за игорным столом, ни на бегах, и у него хватило здравого смысла решительно отказаться и от того, и от другого. Он видел, как нравится Фрэнсис Кобхемхолл, и ему не хотелось ставить под удар их планы и рисковать крупными суммами денег. Кроме того, он стремился к тому, чтобы сама Фрэнсис ни в чем не отказывала себе, хотя она и убеждала его в том, что еще долго может обходиться без новых туалетов. Из Уайтхолла ей прислали все ее вещи, и того гардероба, которого едва хватало для жизни во дворце, было вполне достаточно в деревенских условиях.
Несмотря на то, что старые приятели и друзья встретили Фрэнсис очень гостеприимно и дружелюбно, она не могла не заметить тех изменений, которые произошли в них за это время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105