Форш Ольга Дмитриевна
Пумпин сад
Ольга Дмитриевна Форш
Пумпин сад
Пумпа! Так звали эту девочку папа, мама и все знакомые. Девочка была толстая, белая, игрушками не очень любила играть, зато как встретит больного жука или улитку с раздавленным домом, сейчас отдаст им свою котлетку, манной кашей перед носом покапает и конфетку откусит в прибавку.
Добрая была девочка!
У Пумпы в саду лежал серый камень, обвитый плющом. Под ним жила многоножка-сколопендра, а к ней в гости прилетал жук-носорог.
Сам будто сделан из лучшего шоколада, на носу рог, назад загнут и крепкий-прекрепкий.
Этого жука Пумпа спасла от смерти. Соседний мальчик накрыл его стаканом, а сам убежал за эфиром. Пумпа стакан отвернула, а жука подержала на ладошке, пока он, сделав зум-зум, не улетел.
Под вечер жук-носорог вызвал на совет сколопендру и лягушку-тетеньку из бассейна.
Лягушка-тетенька, чувствуя ночью себя в безопасности от мальчишек, хлопала лапой озорных головастиков, убеждая их, чтобы ложились спать в тину.
- Тетенька! - позвал ее жук-носорог.
Тетенька отпустила лапку, и головастики немедленно заегозили в воде.
- Сегодня девочка Пумпа спасла меня от эфировой смерти, и за это я ей хочу показать, как мы веселимся в бассейне. Я скажу над девочкой заговор, она станет крошкой и обтанцует себе все ножки на нашем балу.
Но вот беда: девочка родилась бескрылой, и ей надо два крылышка, чтобы она не была между нас неприличной.
- Перепонки на лапках, я полагаю, красивей...
- Я не спорю, - шаркнул вежливо жук-носорог, - но для Пумпы годятся и крылья. А вот не знаете ль, где их достать? Вы давно тут живете, а я ведь залетный.
- Ка-ак вырастет, та-ак и растопчет и вас и нас! - сердито квакнула зеленая тетенька.
Зато божья коровка, которую никто не спрашивал, пропищала:
- Ах, крылья, непременно крылья.
- Помогать надо делом, с пустяками не лезьте, - оборвал сухо жук-носорог.
Божья коровка хотела обидеться, но вспомнила, что она считается кроткой, и сдержалась.
- Однако смеркается... - забеспокоился жук, - скоро девочка ляжет спать, помогите нам, милая тетенька!
- Пару крыльев ты можешь достать тут поблизости из пчелиного склада.
И тетенька, указав лапкой, повернулась с вопросом к сколопендре:
- Какая это девочка? Правда, добрая?
- Я так устала кусаться и ползать, - сказала грустная сколопендра, - что мне трудно судить о чьей бы то ни было доброте, но когда Пумпа меня встречает, она не берет в руки камня и не орет во все горло: фу, гадость!
- Значит, я покажусь ей совершенной красавицей, ведь я же куда лучше вас! - и зеленая тетенька, расправив свои перепонки на лапках, затрещала божьей коровке: - П-р-р-ри-води ее... п-р-р-ри-води ее...
- Божья коровка, - скомандовал жук-носорог, - извольте немедленно вызвать Пумпу к окну. Я скажу над ней заговор, смеряю плечи и полечу в склад за крыльями.
Пумпа сладко спала, притиснув к себе суконную уточку, а в углу горела зеленая лампада.
Сразу поняв, что уточка не живая, божья коровка проползла смело к самому ушку Пумпы:
- Беги поскорее к окну, тебе будет весело...
Пумпа сейчас схватилась с постельки, босыми ногами шлеп-шлеп к окошку.
А там уже ждет ее жук-носорог. Боднул чуточку рогом и гуднул свой заговор:
Пум-па, зум-зу!
Пум-па, бум-бу!
Пумпа вздрогнула и сделалась крошкой, ну просто с маленький нянин наперсток. Захотела она испугаться, да не успела, все вдруг ей сделалось такое новое да интересное: божья коровка ни дать ни взять та монашка, что по домам ходит с черной книгой, только красный плащ привесила за плечами. А коричневый живот жука-носорога - будто ореховый мамин комод с выдвижными ящиками, мохнатая мордочка наверху.
- Извольте садиться мне на спину и держитесь за рог! - подставил жук вежливо шоколадные крепкие крылья.
Пумпа со смехом вскарабкалась на жука и, словно шею лошадки, охватила двумя руками его гладкий отполированный рог. Загудел жук и тяжело двинулся над кустами и травами прямо к большим листьям старого лопуха.
Один из мягких листьев скреплен был какою-то клейкою гусеницей так, что получилась глубокая изумрудная пещерка. В пещерке этой лежала черная куколка улетевшей бабочки, а в ней мягкий пух одуванчика.
Вот в эту постельку жук положил Пумпу и сказал:
- Досыпайте ваш сон, пока я вам не устрою нарядного платья.
Жук осыпал девочку маком, девочка заснула, а он направился к старенькой казначее, начальнице пчелиного склада, где хранились мед, воск и прозрачные крылышки умерших пчелок.
Жук шаркнул ногой казначее-начальнице и склонил вежливо рог.
- Будьте добры, не откажите мне парочку крыльев, нештопаных и нелатаных!
Пчелка знала, что попусту такой важный жук и слова не скажет, любопытство свое затаила, распечатала непочатую дюжину и подала жуку-носорогу два самых лучших крыла.
- Зум, зум... - от души сказал жук и отнес осторожно крылышки к Пумпе.
- Теперь дело в шляпе, вот только бы крепких ниток достать! - И, не отдохнув, жук-носорог опять полетел.
Между ветками пестролистного клена расселся огромный паук-крестовик в своей паутинной квартире. Он сожрал только что десять мух, и ему сейчас казалось, что он стал очень добрым и больше никого никогда не съест.
Сытый паук смотрел на круглую серебряную луну, считал ее пятна и думал, что, быть может, это не что иное, как тоже большущие пауки, конечно, все же поменьше его самого, которые, вот так же наевшись, отдыхают в своей паутине и, в свою очередь, принимают его паутину за простую луну, а его самого - за пятно на луне.
Жук-носорог, как только заметил, что сытый паук размечтался и уже безо всякого толку пустил свою нитку, тихонько подкрался к нему, намотал себе полные лапки и дралым-драла!
1 2 3