И всё было бы ничего...
Но на беду человековолка, управлял зверинцем ни кто иной, как Хуго... Он не забыл о прокушеной ладони и теперь с нетерпением ждал момента, чтобы отомстить.
Распорядок дня в Зверинце был строг, и когда в девять часов вечера медный колокол бил отбой - даже ночные совы вынуждены были засыпать, наперекор своему многотысячелетнему образу жизни.
Но подумайте сами: разве возможно сузить пространство и время для вольнолюбивого существа? Что для него девять ударов колокола? Пустой звук... Ветер можно поймать в мешок?.. Или луну - в сети?.. Это - как дыхание: вот он вдохнул, а выдохнуть не дают...
После отбоя человековолк продолжал буянить.
И тут Хуго дал команду как следует проучить чудовище...
Били его долго. Били и отдыхали, а отдохнув, били снова и снова. Глаза сторожей с каждым новым ударом наливались кровью, злоба ослепляла, туманила разум. Уже ничего не соображая, они готовы были его забить насмерть.
Когда Волкодлак, хрипя, рухнул на кровавые доски, Хуго приостановил прыть сторожей:
- Эй, вы! Дайте ему прийти в себя. Без сознания - какой же это урок?!
Звери в клетках приутихли. Они вдруг остро ощутили боль и страдания того, кого ненавидели ещё утром. От этого онемевало тело, звериная душа уходила в пятки. В каждом из них пробудился страх перед людьми - страх, которого они раньше не знали, а может просто успели забыть...
Истязатели, тяжело дыша, вышли из клетки. Земля ходила у них под ногами и болели руки от "усердия".
- Продолжите завтра, - приказал им Хуго. - И так - каждый день. - Он взглянул на свою забинтованную руку. - Пока не заживет...
С этого вечера, ежедневно, Волка учили быть зверем. Забитым зверем. Покорным зверем.
Сэр Ричард волновался: почему Волкодлак целыми днями спит, и не впал ли он в зимнюю спячку. А вдруг проспит Осенний Бал, во время которого лорд хотел поразить своих гостей?..
Сторожа отвечали, что, видно, климат ему не по нутру, но как только Волк привыкнет - придет в себя.
Лорд доверял своим слугам...
Так прошло несколько дней. Наступило праздничное утро.
В очередной раз избив человековолка под полное молчание Зверинца, сторожа пригрозили ему, что продолжат наказание днем, и что их не остановит не только присутствие в Замке высоких гостей, но даже вмешательство самого сэра Ричарда.
Выводил из себя не только его вольнолюбивый нрав: больше всего их злило, что этот урод считал себя человеком. Он - непонятно кто на самом-то деле - не позволял ни согнуть себя, ни поставить на звериное место.
Глава третья.
РАССТРОИВШИЙСЯ БАЛ
Теплые сентябрьские дни звались в народе "ladys summer" и были полны солнца, лазури и багрянца. Во дворе замка собралось множество карет, экипажей и кэбов. Разнаряженные лошади всех мастей хрустели овсом, а кучера играли в кости и пили ячменное пиво.
Господа после сытного обеда разбрелись по парку. Дамы, собравшись в ротонде и позабыв на время о приличиях, смеялись чуть громче обычного: они спорили о декоративных мушках на лице, которые так быстро вошли в моду. Этот всеобщий дамский смех даже вызвал недоуменные взгляды чопорных джентльменов, обсуждавших с сэром Ричардом Ост-Индийскую компанию, которую уже много лет вела Англия. А дети помчались в замок - когда ещё представится возможность попасть внутрь?!
Ковчеги дивной старины! Вас, на холмах, в лесах, долинах - люблю я в отсветах луны и в летний день, от солнца длинный. Ах, как мечтал я с детских лет раскрыть ваш вековой секрет! Там скрип заржавленных дверей, пустые дворики и залы, где шкуры пыльные зверей пробиты пулей иль кинжалом. Подвалов стертые ступени, мышей летучих чердаки, таинственные сундуки, хранят хозяев прошлых тени. Все, что пришло мне на язык, я почерпнул из старых книг.
Тем временем в белоснежной беседке восточной части парка девицы из Пансиона святой Аглаиды, разодетые в кружевные чепчики и фартучки, пели хоралы, как бы приоткрывая гостям двери в Рай. В западной части камерный оркестр наигрывал веселую танцевальную музыку: гавоты, менуэты и ригодоны. Слуги предлагали кремовые пирожные и прохладный крюшон. На сцене Летнего театра, увитого виноградом, уже начался балет.
Снова на аллеях зазвучали звонкие голоса детей. Теперь их уже увлекли только-только вошедшие в моду бадминтон и футбол и они носились, вызывая недовольство своих родителей:
- Бетси, милая! Ты разорвешь ажурные кружева!..
- Протрите платком лоб, Чарльз! Наверно, вы мало проболели!..
- Ах, Томми, ты вновь испачкал костюм!..
К матери Тома обратилась жена шерифа:
- А где ваш супруг, дорогая графиня? Неужели ещё не вернулся?
Миссис Гулль грустно улыбнулась в ответ:
- Сама не знаю, что и думать, миссис Гордон. Его корабль должен был прибыть в середине августа... Я уже послала запрос в Управление Британского Флота.
- Будем надеяться, мистер Артур не сделает из вас Пенелопу, - пошутила в ответ жена шерифа. - Приезжайте с Томми к нам в следующее воскресенье. Я сама испеку яблочный пудинг, который так любят наши дети.
Миссис Гордон огляделась и увидела в группе спорящих сэра Ричарда.
- Вероятно, наш хозяин забыл про обещанье! - довольно громко заметила она вслух и, взяв под руку графиню Гулль, с решительным видом направилась к ретивым "политикам". - Милорд! - обратилась она к сэру Ричарду. - Где же ваш сюрприз?.. Ну-ка, предъявите нам, что вы до сих пор скрывали от наших глаз?
Лорд Бигбенский кивком головы и еле заметной улыбкой поблагодарил миссис Гордон за вызволение его из плена жаркого спора.
Извинившись перед мужчинами, он вышел на середину лужайки.
- Леди и джентельмены!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23