Мишка глубокомысленно покачал головой.
- Трудно, конечно, - задумчиво сказал отец Никита. - Но, принимая во внимание многочисленность противника... И не такие города брали. Вспомните Рязань, Владимир, Киев, наконец...
Димка уже давно посматривал на иконы, которые висели на стене.
- А на иконы эти вы молитесь? - ни с того ни с сего выпалил он.
Священник тоже посмотрел на иконы.
- Почему - молюсь? Иконы, я вам скажу, имели в те времена не только религиозное значение... Вот, например, этот образ называется "Спас". Образ Христа-спасителя. В те времена его несли на высоком шесте впереди войска. Во время сражения. Посмотрите на это лицо: мужественное, суровое. Оно как будто призывает: будьте отважны, разите врага, победа близка!.. Собственно, это лицо воина. Народ воплотил в нем свой порыв к победе, к освобождению от захватчиков-грабителей.
- А вторая икона - богородица, - усмехнулся Димка. - Для чего она?
- Это великолепный памятник живописи пятнадцатого века, - сказал отец Никита. - Но и во времена татарской неволи чтили образ богоматери. Что изображено на иконе? Мать, которая с тревогой прижимает к себе младенца. Она боится за него, как и всякая мать во времена нашествия. Тут отразились чувства всех матерей русских, их думы о детях, их тревога в те страшные времена. - Он помолчал. - Так что тут не только одна религия.
Поняли? Кроме того, по сохранившимся памятникам мы узнаем об искусстве древних времен, о технике живописи.
Вот, например, эта икона - Одигитрия, что значит "божья матерь путешествующая", лицо ее написано особым способом - "плавью". Ну, об этом поговорим как-нибудь в другой раз...
- Одигитрия? - удивился Мишка.
- Да. А что?
- Да ничего... Слово это знакомое. Слышали мы, двое разговаривали тут про Одигитрию какую-то...
- А что, дорогие эти иконы? - спросил Димка. - Раз мало их осталось, значит, дорогие, да?
- Очень, - серьезно ответил отец Никита. - Нам важно сохранить эти образцы старинной живописи. Вот эту икону приобрели на днях для областного краеведческого музея, - он указал на Одигитрию. - Скоро она поедет в музей.
- А другая? - спросил Мишка.
- А другая - просто копия. Копия знаменитой иконы "Спаса" двенадцатого века.
Священник взглянул на ручные часы, и ребята стали прощаться.
- Книги можно забрать? - спросил Мишка. - Я быстренько прочитаю и верну.
- Хорошо, - сказал отец Никита.
Он достал из шкафа две толстые книги и протянул их Михаилу.
- Кстати, забыл спросить, - спохватился отец Никита, - кто вас послал ко мне? Ну, адрес дал и так далее...
- Жилица наша, - ответил Мишка, - она комнату у нас снимает.
- Жилица?
- Ага! - затараторил Димка. - Идите, говорит, прямо к попу, он на Красноармейской живет, дом номер двадцать три.
- К кому?! - Брови Никиты высоко поднялись, и даже рот приоткрылся.
- К священнику, - смущенно пробормотал Мишка. - Идите, говорит, к отцу Никите, он вам все объяснит, он специалист хороший...
- Так, - отец Никита нахмурился. - А как звать вашу жилицу?
- Лина! - выкрикнул Димка, скрываясь за дверью. - На раскопках работает! Она послала, вот мы и пришли.
- Постойте, - отец Никита удержал Мишку за плечо, - постойте, я с вами.
Он забежал в комнату и через минуту появился в джинсах и зеленой спортивной куртке.
- Пошли!
По улице почти бежали, едва поспевая за долговязым священником, который шагал так стремительно, что кудри развевались по ветру за его спиной.
Вот и дом Анкудиновых. Калитка была распахнута, и все трое внезапно появились во дворе.
Лина как раз грелась на солнышке, растянувшись на скамейке. Увидев отца Никиту, быстро вскочила и с хохотом и визгом умчалась в дом. Встретила она их уже одетая в какое-то короткое клетчатое платье.
Священник подчеркнуто выпрямился, наклонил голову, щелкнул каблуками:
- Честь имею представиться: поп отец Никита, специалист по древнерусскому языку, всегда готовый к услугам! - Он еще раз щелкнул каблуками.
Лина так и покатилась со смеху:
- Никитушка! Дорогой ты мой! Что же мне было делать, если ты старых друзей не признаешь! Оказывается, ты уже третий день как приехал, а никто из наших тебя еще не видал... Вчера случайно заглянула в книгу "Адреса сотрудников", и пожалуйста: Шалыгин Никита Иваныч, Красноармейская, 23. Вспомнилось, как вместе работали в Курганах, и прозвище твое - "священник" - вспомнилось, ну, вот я и...
Она снова расхохоталась.
- Все понятно, - сказал Никита. - Но за такую проделку следует наложить штраф. Итак, я требую чаю! С бубликами!
Он уселся за стол.
- Ой, бубликов нет. А с вареньем можно?
Лина засуетилась, забегала, собирая на стол. Мальчишки выкатились в кухню, там остановились, ошалело глядя друг на друга.
- Видал? - произнес наконец Мишка. - Опозорила нас! Я говорил - засмеет.
- Розыгрыш! - возмутился Димка. - Она думает про нас - ребятня, что с ними церемониться!
Из комнаты донесся взрыв смеха.
- Смеются над нами, - сказал Мишка, - а мы-то поверили: священник, священник! Вот дураки!
- Притащились... Здрасте, батюшка поп. Эх, знаешь, Мишка, что мне сейчас охота сделать? Ров бы вырыть, чтобы пять метров глубиной, да вокруг дома бы и обвести. Чтобы эта ваша Лина выскочила да... бултых!
Загремела бы, так ей и надо!
- Ров - это уж слишком, - пробурчал Мишка, - при чем тут ров? Просто давай не будем больше с ней разговаривать. Никогда. Ни слова! Согласен?
- Согласен! Пускай знает - не на таких напала!
- Пусть она что хочет говорит, а мы - ни слова в ответ! Клянемся?
- Клянемся!
Обнявшись за плечи, друзья зашагали к двери. На крыльце неожиданно увидели Лену Кузнецову. Она стояла у самых перил и энергично оттирала платочком со своего рукава какое-то пятно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53