Теперь мы поселимся в горле у Славки,
А также у тётки в смешной безрукавке.
Ещё мы поселимся в дяде Иване,
Который подарки везёт в чемодане.
Ещё мы поселимся в тёте Карине
В нарядной такой меховой пелерине,
Вдохнёт нас студентик совсем молодой,
Вдохнёт нас дедок пожилой, с бородой,
Вдохнут нас и Паша, и Саша, и Маша,
И тетя Наташа и бабушка Глаша,
Вдохнет дядя Яша, вдохнет тетя Даша.
Их горла - теперь территория наша!
Мы - злобные микробы,
Полны микробы злобы.
Цель нашей жизни - чтобы
Весь город заболел.
А после - околел!
Но господин Козявкин этой ужасной песни не услышал. Он просто вышел из троллейбуса и поплёлся на работу. Пассажиры с микробами внутри поехали по своим делам, а Славка, наполненный микробами до самой макушки, помчался в школу.
А микробы-то не дремали! Они уже разжигали костры, носили хворост, рыли ямки, топали ногами! И всё это в горле! В живом человеческом горле!
На работе Козявкину не работалось: голова болела, и перед глазами всё кружилось. Сослуживцы жалели Козявкина и поили его чаем, а он благодарно на них чихал и думал:
Какие же милые, славные женщины
Нас окружают,
Нас уважают,
Нас обижают
(Тьфу, это не то!)
Инна Андреевна, Ольга Евсеевна,
Зоя Авдеевна, Нина Сергеевна,
Анна Даниловна, Дарья Кирилловна,
И ещё - Наталья Валентиновна Мандаринова, - добавил он уже не в рифму.
А между тем изо рта у него вылетали злодейские микробы на парашютах из очень заразной слюны. Они вылетали и пели:
В рот пробираемся к Анне Даниловне,
В рот пробираемся к Дарье Кирилловне,
К Инне Андреевне, к Ольге Евсеевне,
К Зое Авдеевне, к Нине Сергеевне.
И ещё - к Наталье Валентиновне Мандариновой
Ура, ура, микробчики, какое наслаждение:
Охватит бедный город эпидемия!
(Эпидемия - это когда все друг от друга заразились и болеют одной болезнью вместе).
И в самом деле эпидемия началась.
Заболели все, кто ехал с Козявкиным в одном троллейбусе: заболел дядя Иван и все его несчастные дети, которым он вёз подарки в чемодане, заболела бедная тётя Карина и её муж, разнесчастный дядя Семён. Заболели Саша, Маша, Паша и все остальные. И тётя в смешной безрукавке тоже проснулась с температурой на следующее утро. Но она работала уборщицей в мэрии.
Если я останусь тут,
Они там грязью зарастут,
подумала она и поехала на работу, приговаривая:
- Чистым-чистым станет мэр
Мэрам всем другим пример.
Хотя от её стараний чистым становился всё-таки не мэр, а пол.
Когда заразная тётя тёрла его шваброй, приехал мэр и вежливо сказал ей:
- Здравствуйте!
- Апчхи! - вежливо ответила тётя в смешной безрукавке. И микробы на парашютах радостно полетели в рот к мэру. И в горле у мэра они кричали своё победное ура, подпрыгивали, приплясывали и маршировали.
Назавтра вся мерия опустела.
А что же Славка Коробочкин? Утром он пожаловался маме, что у него болит голова и течёт нос. Но мама Коробочкина неумолимо отвечала:
Ты всё притворяешься, хитрый мой сын,
Задумал ты дома остаться один,
Ты, видно, решил в холодильник забраться
И торта вчерашнего там обожраться.
Прогульщиков я презираю ужасно
Вперед, на урок! И не ной - всё напрасно!
В школе Славку клонило в сон. Из глаз бежали слёзные ручейки, а в носу извергался сопливый вулкан.
От Славки заразился учитель Дмитрий Петрович. На следующий день он тоже задумался, надо ли ему идти на работу.
Ах, голова моя развалится от боли!
Но кто меня сейчас заменит в школе?
Останутся дети мои дураками:
Я знаний лишу их своими руками!
- подумал он и поехал в школу.
От учителя Дмитрия Петровича заразился весь пятый "Б", шестой "А", половина седьмого "Г", директор, завуч, учительница химии и учительница географии.
Эпидемия разрасталась. Она принимала ужасающие размеры, и врачи города били тревогу!
Вот уже на работу не пришли Зоя Авдеевна, Нина Сергеевна, Ольга Евсеевна, Инна Андреевна, Дарья Кирилловна и Анна Даниловна. То-то радовались микробы-диверсанты!
А что же Наталья Валентиновна Мандаринова? У неё тоже поднялась температура и разболелось горло. А от неё злобные микробы перебрались к её маленькому сыночку Серёженьке. И он очень тяжело заболел. У него была такая высокая температура, что доктор Пупыркин на скорой помощи приезжал к нему несколько раз за ночь и даже хотел забрать его в больницу.
- Если температуру не удастся сбить, то у ребёнка могут быть судороги, - сказал доктор.
Наталья Витальевна плакала. Доктор дал Серёженьке таблетку, и ему стало немножко лучше. Таблетка, как бомба, свалилась на ужасных микробов и половину из них передавила! Под утро температура стала поменьше, мальчик заснул, и доктор Пупыркин уехал, пообещав вечером заехать снова.
Но Иннокентий Иннокентьевич Козявкин обо всём этом не знал. Он тоже лежал дома с высокой температурой. Ему было ужасно нехорошо. Микробы, радостно напевая, устраивали два подкопа из козявкинского горла: в правое ухо, а потом - в левое! И уши, конечно, заболели! В них что-то стреляло. Это взрывались мины, заложенные микробами.
Иннокентий Иннокентьевич вызвал доктора Пупыркина.
- Почему ты не послушался меня и больной пошёл на работу?! - гремел доктор Пупыркин. - Вот - получил осложнение. Лечи теперь свои уши и валяйся в постели лишнюю неделю! Но если тебе себя не жалко, других бы пожалел! Ты знаешь, сколько народу ты заразил?! А маленький Серёженька, сынок Натальи Витальевны, чуть не умер сегодня ночью!
Господин Козявкин плакал, вытирая слёзы кулаком. Ему было очень стыдно. И он обещал доктору, что если он ещё заболеет, то обязательно будет лечиться дома.
- Послушай, а как же ты сам не заразился?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36