Вот так удача - охотились за одним, а поймали сразу двоих!
- Отпустите их, - умолял Лачуга. - Свяжите и отведите меня.
Но слуги и слушать его не хотели.
- Братик, братик! - звала Оксун. - Я очень боюсь идти в помещичий дом!
Лачуге так хотелось выручить ребят, и он вспомнил о волшебной палочке. Отстав немного от пленников, он достал её, покрутил ею в воздухе, приставил к земле и попросил освободить сестру и Ённама. Но палочка почему-то не проявила своей волшебной силы. "Не получается, - подосадовал он. - Значит, она только Ённама слушается". Положил он палочку в карман и долго стоял в темноте, с тревогой думая о Ённаме и сестрёнке.
8
А тем временем Ённама и Оксун привели в усадьбу. Помещик был рад, что батраков поймали. Стоял на террасе, от удовольствия руки потирал и посмеивался:
- Думаешь, кроме меня, тебе даст кто-нибудь миску риса? Держи рот шире! Это я - человек добрый и потому прощаю и тебя, и эту девчонку. Оставляю вас из милости в своём доме, но уговор - работать как следует. Делать всё, что велят. Ей, - помещик показал на Оксун, - я занятие придумал: пусть пока нянчит моего младшенького сыночка.
И вот теперь с утра до позднего вечера девочка носила припелёнутого к спине хозяйского младенца. А тот весь в папашу уродился - ревел и капризничал весь день, не давая девочке присесть. Всякий раз, когда ребёнок плакать начинал, жена хозяина выбегала и била девочку по щекам:
- Лучше присматривай за нашей ненаглядной крошкой! Как ты с ним обращаешься? Так и знай: если ещё раз заплачет, тебе достанется!
Старший сын помещика издевался над Оксун. Он сочинил дразнилку и целыми днями распевал её, особенно когда девочка попадала ему на глаза:
Нищенка, каналья,
Год пропадала,
Сдохнуть - не издохла,
Снова прискакала.
А однажды произошла такая история. Оксун полоскала на реке пелёнки. Одна добрая крестьянка, увидев на ней рваную юбочку и пожалев девочку, сняла со своей головы косынку и подарила ей на починку юбки. Вернувшись с реки, Оксун стала пришивать заплаты к юбке. За шитьём она не услышала, что её зовёт хозяйка, и та застала её врасплох.
- Ты зачем средь бела дня в комнату забилась? Чем занимаешься? Растерявшись, Оксун спрятала за спину кусочек косынки, которую ей подарила добрая женщина. Заметив это, хозяйка вырвала у неё этот лоскуток и стала допрашивать:
- Где взяла? Откуда это, я спрашиваю? Утащила нашу пелёнку и испортила?
- Нет. Это мне одна тётя дала.
- Какая ещё тётя? Меня не обманешь! Начинаешь воровать? Да я тебя убью!
Глаза её засверкали от ярости. Схватила она батрачку за волосы и стала трепать. Оксун топала от боли ножками и кричала. Но злой ведьме и этого было мало. Она с силой швырнула девочку на землю. На крик девочки прибежал Ённам, поднял её, обхватил руками и с гневом посмотрел на пылавшую злостью хозяйку.
- Что вы делаете?
- Ага, заступник нашёлся!
Крепко сжав кулаки, Ённам крикнул ей:
- Разве можно так людей обижать? За волосы таскать, на землю швырять...
Разозлившись, он готов был дать отпор хозяйке.
- Ты на меня руку поднимаешь? - возмутилась она, но, струсив, стала пятиться назад, споткнулась о камень и грохнулась на землю.
Ённам хотел с помощью волшебной палочки наказать эту злыдню. Потрогал рубашку, но там не только палочки, кармана даже не было - это была не форменная курточка, а старенькая рубашка Лачуги.
9
С того дня маленькая батрачка тяжело заболела. Ённам старался за ней ухаживать, лечил как умел. Он прикладывал ей ко лбу листья лопуха, чтобы унять жар, давал с ложечки сок дикого винограда. Но девочке становилось всё хуже. Губы потрескались, голосок ослаб. Однажды он снова пошёл на сопку за диким виноградом и, когда принёс виноград, с удивлением обнаружил, что девочки на месте нет. Это показалось ему странным, и он поспешил во двор. "Где же она?" думал он. Начинало смеркаться. Осмотревшись, он увидел едва заметный след, будто кто-то прополз. Ённам пошёл по этому следу за ворота. След привёл его туда, где на поле начинаются борозды. Там в углублении бороздки лежала ничком девочка. Это была Оксун.
- Зачем ты вышла сюда? Ветер такой холодный, ты простудишься. Пойдём обратно. Я принёс тебе сладкого винограда.
Он хотел поскорее посадить её к себе на спину и понести в комнату.
- Нет, не хочу. Я вон туда... - И она попыталась ползти между бороздами.
- Куда же ты хочешь?
- Вон туда... К маме хочу... - Она бессильно кивнула на далёкую сопку, где была могила её матери. - Всё у меня болит. Не могу я больше жить у помещика.
Что-то горячее подступило у Ённама к горлу, и он не знал, что ей сказать. Поднял девочку, прижал к себе. Она так тяжело дышала, что ему стало боязно за неё.
- Хочешь братишку увидеть? Я тебя отнесу к нему. Успокоив девочку, он посадил её на спину и понёс к хижине. Пот лил с него градом, но он и не чувствовал, что ему тяжело. Заметив их, навстречу с радостью вышел Лачуга.
- Наконец-то вы убежали! Я так за вас беспокоился. Так хотелось вам помочь. Каждую ночь я ходил вокруг ограды помещичьей усадьбы. И сегодня ночью тоже приходил...
- А у нас печальные новости, - поделился с ним Ённам. - Оксун снова хочет стать совушкой.
И он рассказал брату о том, что произошло в эти дни с его сестрёнкой.
- Да, да, хочу, - подтвердила Оксун. - Тогда я хотя и засыпала на улице при холодной росе, дрожала от ветров и стужи, но меня не били и я летала куда хотела. Не ругай меня, братик. Если ты меня любишь и жалеешь, разреши мне снова стать совушкой.
Братишка крепко обнял её, и ему стало жаль свою сестричку до глубины души.
- Ты слышишь, что она говорит? Её терпение кончилось. Пусть она станет опять свободной птицей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9