- Это сестра, ставшая совушкой, тревожится о братьях, - говорили крестьяне. И действительно, в крике птицы чудились слова:
Фи-ю, фи-ю, фи-ю!
Где мои братики, фью?
Они голодны и печальны, фью!
Их обижают и бьют, фи-ю!
Устав от людских пересудов, хозяин выгнал детишек из дома на мороз, и они погибли. Совушка по-прежнему прилетала к усадьбе и кричала-плакала до рассвета.
- Это она злодея помещика проклинает, - говорили люди.
Фи-ю, фи-ю, фи-ю!
Хозяин - дрянной человек, фью!
Смерть ему, смерть, фи-ю!
Гибель дому его, фи-ю!
Старики помнят, как настигла смерть деда помещика, как сгинула его жена, как беды одна за другой обрушивались на его семью.
Ённам же не знал всего этого и не понимал, почему нынешний хозяин усадьбы так панически боится совушек.
5
Вечером следующего дня Ённама опять заставили катать по кругу жёрнов. Снова услышал он голосок совушки, и ему почудилось, что птица зовёт его. Он выглянул наружу, а птаха, заметив его, влетела к нему в сарай и похлопала крыльями над его головой.
- Милая совушка, тебя что-то тревожит? Сядь, расскажи, я попытаюсь тебе помочь, - прошептал мальчик.
Совушка смело присела на протянутую ей ладонь и будто заплакала:
- Фи-ю, фи-ю, фи-ю!
- О чём ты, совушка? - обратился к ней Ённам. - Почему помещик такой жестокий? Ведь он погубит тебя, если поймает. Скорее улетай отсюда подальше, пока его нет.
Но совушка далеко не полетела, а села на ветку тополя у ворот помещичьей усадьбы и, глядя на светящиеся окна дома, громко закричала:
- Фью-фью! Фью-фью! Фью-фью-фью!
Столько ненависти слышалось в этих звуках, что помещик тут же выбежал на крыльцо.
- Вон она сидит на тополе! Бери ружьё и стреляй! - крикнул он сыну.
- А если я её убью, ты купишь мне новое ружьё? - начал торговаться тот.
- Стреляй - тебе сказано. Дому беда грозит, а он рассуждает. Если убьёшь я куплю тебе не только ружьё, - обещал хозяин.
Ённам заметался в тревоге. Он уже слышал, что хозяйский сынок - настоящий головорез, слоняется по посёлкам с дробовиком и подстреливает чужих кур и уток, не обращая внимания на увещевания людей. Ённам побежал к тополю.
- Улетай, тебя хотят убить! - прокричал он, но птица будто не поняла его и, слетев ему навстречу, села на нижнюю ветку.
А в это время сын помещика уже целился в совушку, подкрадываясь к ней всё ближе. В отчаянии Ённам метнул камень на ветку, где сидела птица. Через мгновение прогремел выстрел. "Погибла птичка", - подумал Ённам. Но вдруг он снова услышал её голос:
Фи-ю, фи-ю, фи-ю!
Я поняла, зачем ты бросил камень:
Ты хотел спасти меня, спасибо.
В этот миг вихрем налетел на мальчика сын хозяина.
- Зачем спугнул птицу? - схватил он Ённама за рукав.
- Пожалел. А тебе её разве не жалко?
- Нет, не жалко. Она нашему дому вред приносит. Я и тебя убью, рука не дрогнет. - И он, щёлкнув затвором, направил дуло прямо в голову Ённама.
Тот отпрянул в сторону, ловко схватился за ружьё и пригнул его книзу. Гулко прозвучал выстрел, и пуля просвистела совсем рядом. Дело принимало серьёзный оборот. Ённам свалил хулигана на землю и ударил его ногой в грудь.
- Ой, больно!.. Умираю... - причитал тот в испуге.
В помещичьем доме поднялся переполох.
- Поймать его и запереть в амбар, а утром отправить в тюрьму! - завопил хозяин.
Избитого Ённама заперли в тёмном амбаре. Некоторое время он пролежал не шевелясь. Вдруг он вспомнил про дедушкину волшебную палочку, но за пазухой её не оказалось: ведь Ённам поменялся одеждой с Лачугой и палочка осталась в его школьной курточке.
6
- Откройте! Выпустите меня! - изо всех сил стучал в дверь амбара Ённам, но крепкая дверь не поддавалась, и никто на его крик не отзывался.
Тогда он нашарил на полу сломанную мотыгу и стал ковырять ею глиняную стену амбара. Ему удалось проделать в стене дыру, и он выбрался наружу.
- У, подлые людишки! - погрозил он кулаком в сторону хозяйского дома. - Я больше не буду делать то, что вы хотите.
Ённам направился в горы, шёл очень долго, разыскивая хижину мальчика Лачуги. Не заметил, как стемнело. "Надо выйти на дорогу, - размышлял он, - и идти к селению, кто-нибудь да пустит переночевать". Но селения поблизости не было. К утру Ённам уже сильно устал, проголодался. Очень хотелось пить. Раздвигая высокую траву, пошёл он к реке и вдруг услышал слабый стон. В зарослях лежал ничком, почти без признаков жизни Лачуга. Как ни бился Ённам, он не мог привести его в чувство. И тут его осенила мысль: "Ведь у нас есть волшебная палочка!"
Сунул он руку во внутренний карман курточки друга, достал палочку, сжал её правой рукой, трижды очертил круг, приставил конец к земле и проговорил:
- Палочка, верни силы и жизнь моему товарищу! Не успел он промолвить эти слова, как из другого конца палочки взвилась струйка белого дыма. Когда туман рассеялся, Лачуга встал и радостно обнял Ённама.
- Взял ты на себя мою тяжкую батрацкую долю и, наверно, изрядно намучился уже. Здоров ли ты? - говорил сочувственно Лачуга, поглаживая загрубевшие руки товарища.
- Ничего! Скажи, сестрёнку-то ты нашёл?
- Моя сестра стала совушкой...
- Как ты сказал? - переспросил Ённам, не веря своим ушам. Лачуга рассказал, как в поисках сестры набрёл он в горах на шалаш отшельника, поведавшего ему такую историю. В канун того дня, когда он узнал о болезни сестры и помчался домой, помещик выгнал массу людей в сопки, чтобы переловить и убить всех совушек. Отшельника тоже заставили ходить по сопкам. Он долго бродил, а когда присел отдохнуть, услышал вдруг детский голос: Совушка, совушка, возьми меня с собой. Я с братцем повидаться хочу.
Видит старик - сидит бледная, худенькая девочка.
- Дяденька, - говорит она, - я совушкой стать хочу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9