"Послужу годков пять, а там, авось, чиновник пожалеет и за верную службу пристроит меня в богадельню, успокою там свои старые кости", думала бабушка.
Но вышло всё по-иному.
Глава IV
СИРОТЫ
Подходил к концу пятый год нянькиной службы у чиновника Перевозчикова. Уже чиновник насчет бабки Маланьи прошение в богадельню подал. Уже бабка подарила чиновниковой кухарке свою цветистую шаль с бахромой, - куда, мол, такая шаль в богадельне!
А тут вдруг умерла от чахотки сноха Маланьи, Кузьмовна, оставив круглыми сиротами троих ребят. Пришлось бабушке своих родных внучат на старости лет няньчить. А было ей тогда восемьдесят два года.
Взяла бабушка расчет и вместо богадельни переселилась на Полстоваловскую улицу. Перенесла туда свой зеленый сундучок, где лежало ее добро, накопленное за многолетнюю службу: три платья, фланелевая кофта, платок кашемировый, прюнелевые башмаки да белья несколько штук.
Началась у бабушки новая жизнь. Внуки маленькие были, и дела с ними хватало. И обед сварить надо, и ребят обшить, и за водой на речку сбегать. Нелегко было старухе с хозяйством справляться.
Стала бабушка себе помощницу готовить Анюту к работе приучать. Анюте всего десять лет было. Бабушка ее то в лавку пошлет за хлебом или керосином, то пол мыть заставит, то белье полоскать. Старалась Анюта, как могла, угодить бабушке. Иной раз и Сережа ей помогал. Станет Анюта картошку чистить, а он тут как тут: "Давай почищу". Но не успеет и одну картошку очистить, как бабушка отбирала у него нож.
- Картошку нужно чистить с умом. Кожицу тонюсенько срезать, а ты вон сколько добра испортил. Так и в рот ничего не останется, - говорила бабушка.
Сережа неохотно отдавал ножик и сейчас же находил себе другое дело. Начинал косарем колоть лучинки на самовар, а то отправлялся с Анютой на речку полоскать белье. Анюта тащила корзину с бельем, а он шел рядом и держался за край корзины.
На реке Анюта пробиралась по камешкам туда, где вода была чище и глубже, а Сережа оставался на берегу. Он собирал ракушки, строил из песка запруду и посматривал на Анюту.
- Не потони, Нютка! - кричал он сердито, когда сестра слишком низко наклонялась над водой.
Однажды Сережа не выдержал и по камешкам отправился к Анюте. Она обернулась:
- Ты зачем здесь?
- Я тебя буду за юбку держать, чтобы не потонула.
И, стоя на соседнем камне, Сережа крепко держал сестру за подол до тех пор, пока она не выполоскала белье.
Бабушка Маланья вставала на рассвете, как только петухи пропоют, и долго молилась перед иконой. Пока ребята спали, она доила козу Шимку, приносила воду с реки, топила печку, а там, глядишь, просыпались и ребята. Начинались беготня и шум. Сережа гонялся за Лизой, Лиза пищала и пряталась за бабушкиной юбкой.
Бабушка ставила на стол чугун горячей картошки. Ребята подбегали к столу, усаживались на табуретки и тянулись к чугуну. Каждому хотелось схватить картофелину покрупнее.
- Тише вы, разбойники! - кричала бабушка. - С голодного острова, что ли? Чего хватаете? От горячей пищи кишки сохнут.
Пока внуки сидели за столом, она всё их наставляла и учила.
- Раз вы сироты, так и жить вам надо по-сиротски. Баклуши не бить, старшим угождать, к работе привыкать.
Была она старушка маленькая, толстая. Седые, мягкие, как пух, волосы заплетала в две косы и закрывала черной чехлушечкой.
Любила бабушка нюхать табак. Говорила, что табак хорошо действует на зрение: "Как понюхаю, так в глазах и просветлеет".
Табакерка была у нее черная, с крышкой, на которой была нарисована нарядная барыня в шляпке с голубым бантом и с букетом цветов в руках. Эту табакерку подарили ей господа на именины. Одевалась бабушка аккуратно. Поверх длинной широкой юбки и кофты носила темный, в горошинку, ситцевый фартук. И ребят к аккуратности приучала:
- Спать ложишься, так одёжу на место клади, чтобы утром спросонья не искать. Дыру заметишь, сразу зашей, чтобы еще больше не разорвалось. Что откуда возьмешь, обратно на место положь.
Очень сердилась бабушка, когда кто-нибудь из ребят разбивал по неосторожности тарелку или чашку.
- Наживать не умеете, только всё портите и ломаете! А "купил" в доме-то нет. Раззоридомки!..
Однажды, вскоре после смерти матери, произошел случай, который надолго остался в памяти ребят. Как-то вечером сидели они на печке и ели кашу. Перед ними на низенькой скамеечке стояла глиняная чашка. Вдруг Сережа нечаянно толкнул скамейку, чашка упала и раскололась.
- А я бабушке скажу, - прошептала маленькая Лиза.
Она любила докладывать бабушке про всякую мелочь - только и бегала за ней весь день и надоедала: "Бабушка, а Сережа твою иголку пополам сломал! Бабушка, а Анюта Шимкино молоко расплескала!"
Когда чашка разбилась, все ребята перетрусили.
Сережа повертел черепки в руках и сказал:
- Чашку можно воском склеить.
Он слез с печи, достал из-за иконы свечку, зажег ее и слепил воском расколотую чашку.
- Дай я тихонечко на полку поставлю. Может, бабушка и не заметит, сказала Анюта.
- Я сам поставлю, - ответил Сережа и, пододвинув табуретку, влез на нее и потянулся к полке. Дотянулся до полки и прислонил чашку разбитым краем к стенке.
Утром, когда бабушка хотела достать чашку с полки, на голову ей так и посыпались черепки. А один большой черепок остался у нее в руках.
- Это чья же работа? - сказала бабушка, показывая черепок.
Ребята молчали.
- Сейчас же признавайтесь, кто чашку разбил.
Лиза только хотела было нажаловаться, как вдруг Сережа сказал:
- Это я разбил...
- Ей-богу, бабушка, он, а не мы. Мы не разбивали, - закрестилась Лиза.
- Ах вы, разбойники, ах вы, раззорители!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58