Подождав несколько минут, Натан прошел к задней стороне дома той, что стояла лицом к морю. Заднее крыльцо возвышалось на пять футов над берегом, оно было обнесено ржавой металлической решеткой с узким проходом слева. Отсюда же вели вверх короткие метал лические лестницы. Это место напомнило ему Калифорнию. Медленно свернув за угол, Натан увидел большой балкон с мраморным полом, белый узорчатый чугунный столик со стеклянной столешницей и пару за горелых ножек. Поднявшись по лестнице, Натан смог более отчетливо разглядеть обладательницу этих ножек. У нее было необыкновенно стройное тело; на гладкой шелковистой коже блестела мазь для загара. «Неужели у нее такое же прекрасное лицо?» — с надеждой по думал он.
— Извините, — сказал он дружеским тоном, стараясь не испугать женщину.
Она медленно, изящным движением повернулась в его сторону, отвечая ему взглядом на взгляд. Натан просто не мог себе вообразить более привлекательного облика. Светлооливковое лицо окаймляли пышные черные волосы. В больших зеленых глазах светился несомненный ум. Натан вдруг почувствовал, что не может оторвать от нее глаз.
— Вы говорите поанглийски? — спросил он.
— Что вам угодно? — сказала она с типично английским акцентом.
— Я ищу Ибрахима, — ответил он, как ему было сказано.
— Ибрахима здесь нет, — сказала она, откидываясь назад и поправляя солнцезащитные очки.
— Но он сказал, что будет меня здесь ждать, — настаивал Натан.
— Ибрахим в Вашингтоне, а кто вы такой?
— Человек, которому он обещал помочь. Но, пожалуй, я пойду. Если вам нечего мне передать, я не хочу отнимать у вас время.
Он уже повернулся, чтобы идти, когда она сказала:
— Как вас зовут?
— Зачем вам это?
— Я просто хочу знать. У вас есть паспорт?
— Да.
— Могу я его посмотреть?
На ее лице появилась легкая улыбка.
Он достал паспорт и вручил ей. Она посмотрела на фото, затем на него и вернула паспорт.
— Неплохо сделано, сказала она, а каково ваше настоящее имя?
Натан был в замешательстве. Он не привык, чтобы его допрашивали, чтобы в игре «кошки-мышки» ему приходилось быть мышкой.
— А это необходимо? спросил он.
— Возможно. Итак?
Поколебавшись, Натан пришел к решению, что это не западня, ведь его могли схватить в тот момент, когда он вошел во двор.
— Натан. Мое имя Натан, ответил он.
Она встала, улыбаясь, подошла и, крепко стиснув его руку, сказала:
— Меня зовут Надин. Ибрахим рассказал мне немного о вас. Он попросил меня оказать вам любую, какая понадобится, помощь, если вы появитесь. Но он был уверен, что вы не появитесь.
Показав на высокие за стекленные двери, ведущие в дом, она сказала:
— Пожалуйста, идите за мной.
Он последовал за ней в прохладную темную комнату. Она двигалась с кошачьей грацией, медленно и безмолвно. Вдыхая запах ее духов, Натан думал, что она сама прелесть.
— Присаживайтесь и налейте себе чегонибудь выпить. Тут есть много разных вин. — Она показала на длинный буфет красного дерева. — Я пойду и переоденусь во чтонибудь более подходящее.
— Если из-за меня, то вам не стоит переодеваться, — сказал он, улыбаясь.
Она улыбнулась в ответ и оставила комнату. Он чувствовал себя более или менее в безопасности, но времени в его распоряжении было очень мало. Через час он должен вернуться на яхту, а в течение сорока восьми часов покинуть эту страну. Сидя в прохладной комнате, изредка, когда ветер поднимал тонкие занавески, поглядывая на ярко-голубое море, Натан ощущал, как плохо он владеет ситуацией. Все это делается по-любительски, непрофессионально и так рискованно. В любую минуту могут возникнуть осложнения, и чем активнее становится его участие, тем больше осложнений может возникнуть. Допустим, его арестуют за оскорбление сирийского солдата. Это может запросто случиться, ибо сирийцы чувствуют себя в Ливане очень нервозно.
Неприятностей можно ждать и от Гамиля, который вполне вероятно, сообщил своим многочисленным хозяевам о странном, канадце. Он еще и предпринять ничего не успеет, а информация о нем уже попадет в Моссад. Ливан просто кишит их агентами и осведомителями. Они только введут его вымышленное имя в компьютер, и его сразу же разоблачат. Тут то ему и крышка. Он налил себе текилы и выпил ее одним залпом, надеясь успокоить разыгравшиеся нервы. Как бы там ни было, надо проявлять спокойствие и хладнокровие.
Хотя казалось, что Надин отсутствует очень долго, в действительности ее не было всего несколько минут. Она переоделась в традиционную домашнюю одежду галабию. Галабия была из белого хлопка, с расшитым по краю вырезом для шеи и красным и золотым шитьем на груди. Надин села на деревянный стул напротив него. Она взяла кусочек рахат-лукума из небольшой стеклянной чаши на столе и стала его есть, слизывая с губ остатки сахарной пудры. Натан не мог отвести глаз от ее стройных ног, проглядывавших в длинном разрезе галабии.
— Итак, чего вы хотите? — спросила Надин.
— Разве Ибрахим вам не рассказал?
— Нет. Меня только попросили помочь вам, если вы появитесь, хотя и предупредили, что это очень сомнительно. Итак, чего вы хотите?
— Хочу вашей помощи для предотвращения убийства.
— Кто и кого должен убить?
— Террористическая ячейка замышляет убить делегацию умеренных палестинцев, которая выедет для ведения мирных переговоров.
— Тех, кого вы называете террористами, многие называют борцами за свободу.
— Я думаю, что этих вряд ли кто-нибудь назовет борцами за свободу.
— Почему вы полагаете, что я не принадлежу к их числу?
— Потому что в этом случае я давно уже был бы мертв. Но послушайте, если вы в самом деле хотите помочь, давайте перейдем прямо к делу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90