— Я никогда не говорил, что не могу смириться. Ладно, — сказал он с натянутой улыбкой. — Прекратим этот разговор. Не так уж часто мне удается поужинать с такой прелестной женщиной, как ты.
— Перестань, Натан. Ты же знаешь, что я никогда к тебе не вернусь.
— Я знаю, знаю. — Он закивал головой, как бы желая сменить разговор.
— После того, как мой гнев утих, продолжала она, — я поняла, что ты мне по-прежнему глубоко симпатичен.
Он ласково взял ее руку, но она тут же ее отдернула.
— Дай мне закончить свою мысль, — сказала она хриплым голосом, и в уголках ее глаз блеснули слезинки. — Я хотела найти когото другого, но у меня ничего не вышло. Тогда я поняла, что пытаюсь найти второго Натана, а это невозможно. Вот и получается, — она вытерла слезинки салфеткой, — что мы всегда будем принадлежать друг другу, но в сущности никогда не будем принадлежать друг другу. Ты понимаешь, что я хочу сказать?
— Да.
— Ты женат на своей вшивой работе, и другой жены тебе не надо.
Она задумчиво улыбнулась ему и отвела глаза в сторону.
Затем, их взаимными усилиями, разговор перешел в более безопасное русло, и они оба немного расслабились. Если Натан и надеялся найти утешение от томившего его чувства недовольства собой и другими, то он ошибся в этой своей надежде.
Высадив Ханну около дома, который он некогда называл своим, погруженный в раздумья, Натан поехал по спящему городу. Он давно уже обнаружил, что ему лучше всего думается по ночам, особенно за рулем. Ему еще удалось урвать несколько часов сна в его маленькой квартирке в северной части Тель-Авива. К восьми утра он уже вернулся на работу и поднялся в отдел связи.
— Доброе утро, мой друг, — сказал Натан пятому номеру. — Какие новости о Назире?
— Прошлой ночью мы сумели установить с ним прямой контакт. Все получилось просто замечательно. Он возвратился домой около трех часов вместе с нашей приманкой. Она и сейчас там. Скоро они должны встать. — Он улыбнулся.
— Возвратился домой? — вскинулся Натан. — Я же говорил тебе, чтобы ты известил меня о его возвращении. Какого черта ты этого не сделал?
Пятый номер был в явном недоумении.
— Вчера вечером, еще до того, как все вернулись на базу, позвонил Амир и сказал, что вы нуждаетесь в отдыхе, — заявил он в свое оправдание, — мы не должны вас будить, если не случится ничего непредвиденного. Ничего непредвиденного не случилось.
— Что еще сказал Амир?
— Велел первому номеру позвонить ему в кабинет. Хочет сделать какие-то перестановки личного состава.
— И первый номер позвонил?
— Не знаю. От меня требовалось только передать ему слова Амира, что я и сделал.
Натан вдруг осознал, что втягивает пятый номер в борьбу за власть. Надо взять себя в руки.
— Соедини меня, пожалуйста, с первым номером.
Я сниму трубку у себя в кабинете.
— Сейчас.
Но едва пятый номер протянул руку к телефону, из динамика послышался низкий голос Назира.
— Погоди, — сказал Натан. — Я переговорю с первым номером через несколько минут.
— Не хочешь ли ты кофе, мой маленький цветок? — произнес Назир по-английски.
— С удовольствием.
Едва заслышав голос девушки, Натан весь задрожал. Он нажал на переговорную кнопку и громко закричал в трубку номеру первому:
— Какого дьявола вы послали девятый номер? Почему именно ее?
— Что вы так взъерепенились? — зашипел первый номер, очевидно, он был не один. — Какая вам разница? Девятый, одиннадцатый, четырнадцатый? По-вашему, было бы лучше, если бы мы послали одиннадцатый номер? Она как раз здесь. Скажите ей об этом. — Разговор оборвался. Он слышал теперь только тихий и вкрадчивый голос девятого номера:
— Ты обещал приготовить кофе…
Послышалось шуршание простынь. Натан был в бешенстве. Он кинулся вниз по лестнице, бросив через плечо:
— Я буду говорить с первым номером из своего кабинета.
— Хорошо, приятель. — Впервые в голосе пятого номера зазвучала дружеская симпатия. — Войдя в свой кабинет, Натан несколько секунд смотрел на маленький желтый огонек, который мигал на его аппарате, и только потом взял трубку.
— Почему именно номер девятый? — холодно повторил он.
— Вначале я предполагал послать одиннадцатый номер, но вчера вечером мне позвонил Амир и приказал поменять ее на девятый номер.
— Я думал, что вы исполняете только мои приказания.
— Этот ваш приказ не имеет никакого отношения к задачам, которые вы перед нами поставили, поэтому Амир имеет полное право приказывать мне. К тому же он дал нам понять, что это соответствует вашим желаниям.
— Вы недолюбливаете меня?
— Это личный вопрос. А меня интересует лишь моя работа и мои люди. Я знаю, что мы просто пешки для вас и всех остальных, поэтому не будем продолжать этот разговор. Ведь мы только номера и все. — Его голос был полон горечи.
Стало быть, он не так уж непробиваем, подумал Натан. Через узкую щель в забрале, которым первый номер закрывал свое лицо, он впервые увидел, как мучительно этот человек переносит то, что его заставляют делать, и то, как обращаются с его людьми. Натан почувствовал, что к нему возвращается хладнокровие.
— Пятый номер может переводить для меня? — спросил он.
— Да. Он знает язык так же хорошо, — как и девятый номер.
Натан повесил трубку. Несколько мгновений он сидел с закрытыми глазами, затем зашел в свою жилую комнату, принял холодный душ и переоделся в форму цвета хаки. Он не уйдет, пока эта часть операции не закончится, решил он, хорошо зная, что это будет не так скоро.
Он попросил передать Мусе, что хочет с ним переговорить. Муса тут же отзвонил.
— Послушай, Муса, — сказал Натан. — Я хотел бы повидать тебя как можно скорее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90