Интеллегентный человек — и в таком непотребном виде! И ведь как только можно пить-то так, а?! Товарищ! Вы где пиво брали? Здесь? На берегу? По сколько?! Ну чего вы глазки закатили? Я спрашиваю — по сколько?!
— Да это он воды нахлебался! Надо его на берег!
— Граждане, я сам… со мной ничего…
— Нет уж, выходите, вот тут полежите… Женщина! Женщина! Ну куда вы прете?!
— Расступитесь!! Я говорю — быстро все разошлись!! — буйволом ревела Аллочка и раскидывала зевак. — Пропустите к больному!! Ему нужно искусственное дыхание, дайте-ка…
— Да не нужно мне искусственное! У меня еще естественное не кончилось! — испуганно отбрыкивался потерпевший. — Граждане! Ну хоть кто-нибудь уберите эту маньячку!
Гутя металась между отдыхающими, пыталась прорваться к потерпевшему и буквально сгорала от стыда за сестру — Аллочка вела себя, как пьяный матрос, а вовсе не как воспитанная дама.
— Аллочка!! Алла!! Алисия! Да уйди же ты от несчастного! — тянула сестру от незнакомца Гутя. — Оставь, говорю, человека в покое!!
— Это не человек! Это мужик! Ему нужно искусственное! — пояснила Алла и рухнула всей тушей на грудь бедолаги.
Тот шустро извернулся, скинул даму, уткнулся лицом в колючие камни и решил держаться насмерть.
— Мне так неудобно… вас к жизни возвращать… — пыхтела Аллочка, пытаясь перевернуть жертву.
Мужчина же только глубже зарывался в камешки и дрыгал пятками. Аллочкин порыв милосердия просто невозможно было купировать.
— Да отпустите его!! — возмущенно кричали женщины в возрасте. — Прям вот как будто она одна такая желающая, да? А мы как будто и не умеем дыхание восстанавливать, да?
— От это хватка!! — гоготала молодежь.
— Мужик, ты долго не продержишься, — сочувственно вздыхали мужчины.
— Аллочка, — шепнула на ухо сестре Гутя. — У тебя купальник разъехался.
Алла мгновенно села истуканом, облилась свекольным румянцем и тяжело вздохнула:
— Молодой человек, после всего, что между нами было, вы теперь не можете на мне не жениться.
— Ни! За! Что! — выскочил из камней мужчина. Отряхнулся и более спокойно добавил: — Но наше знакомство надо отметить.
Потом и вовсе нежно посмотрел на Гутю и проговорил:
— Вы ведь придете сегодня в ресторан «Улитка»?
— Пожалуй, я смогу уделить вам часик, но только, чур, расплачиваетесь вы! — тут же встряла Аллочка.
— Да… мы придем… — проблеяла Гутя и, точно девчонка, понеслась к своему полотенцу, высоко взбрыкивая ногами.

* * *
И вот уже два месяца Гутиэра чувствовала себя семнадцатилетней — бегала на свидания, вздыхала по ночам и даже парочку раз гадала себе на жениха — выкидывала старые Фомины кроссовки за окно.
Пляжный же кавалер был заботлив и внимателен. «Гутя, сегодня похолодало, оденься теплее», — звонил он, и Гутиэра послушно натягивала рейтузы в тридцатиградусную жару. «Гутя, не выходи на улицу, сегодня магнитные бури», — и она терпеливо сидела возле пустой хлебницы. «Гутя, обязательно прочитай статью в последней газете! Там много интересного», — и Гутиэра прилежно клевала носом над жалобами футбольного тренера.
Романтичные отношения развивались бы еще чудесней, если б не сестра. Аллочка просто не давала дышать! Отчего-то придумала себе, что прекрасный мужчина — Севастьян Рожкин — именно ей предназначен небесами, и мешала Гутиэре с каждым днем все сильнее — то сообщит кавалеру по телефону, что Гутя убежала к новому хахалю, то соврет, что у сестры объявился муж. А в последний раз и вовсе — сочинила, что Гутя где-то заразилась проказой и теперь они всей семьей собирают ее в лепрозорий, в связи с чем просила одолжить несколько тысяч на дорогу!
Это уже была последняя капля. Вот почему Гутиэра решила напоить себя ядом.
— Она просто… просто вырывает У меня мужчину! С корнем! — жаловалась теперь Гутя дочери.
— Мамочка, ну ты же профессиональная сваха! — успокаивала сейчас матушку Варька. — Ну чего тебе — жалко? Отдай ты этого жениха Аллочке. Может, она к нему переберется, а у нас площадь освободится.
Гутя действительно зарабатывала на хлеб насущный сватовством, и у нее это замечательно получалось. Правда, костью в горле торчала Аллочка — ее никак не удавалось пристроить. Однако и такими принцами, как Севастьян Рожкин, Гутя тоже не собиралась раскидываться. Тем более что и в ее семейном положении зияла брешь — Гутя до сих пор была незамужней, разведенной женщиной.
И при такой ситуации коварная дочь еще смеет вспоминать о какой-то жилплощади!
— Площадь?! К нему переберется?! — щурилась от гнева Гутя. — А чувства?! А любовь?! Она куда переберется? Фома! Я же просила яд! Ну и что, что я сваха! Я ей другого сосватаю! Нет, я, главное, всем мужей нахожу, от себя отрываю, а…
— Гутиэра Власовна! Вас, — потянул Фома теще телефонную трубку.
Гутя оборвала на полуслове свою речь и тут же преобразилась — на губах расцвела приветливая улыбка, глаза призывно заблестели, а локоны встряхнулись и улеглись в озорную прическу. Ее работа свахи была напрямую связана с телефоном, и подходить к аппарату в плохом настроении не позволяла профессиональная этика. Клиенты не должны страдать.
В этот вечер звонили трое. Сначала Ирина Андреевна — весьма капризная особа. Не успела появиться в каталоге, а Гутя ей уже сосватала довольно приятного старичка. Но Ирина никак не хочет осознать своего счастья, каждый раз звонит и просит забрать его обратно. Потом звонил очень интересный мужчина — Терентий Олегович, как он представился — коллекционер антиквариата. Ему тоже позарез хотелось создать семью, однако все дамы от него сбегали и объясняли бегство просто: от мужчины невозможно несло помойкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12