Сережа машинально оглянулся на Сергея Борисовича: разве не он тут хозяин?
— Да вы присаживайтесь, — повторил вслед за здоровяком и питерский гость. — Чувствуйте себя как дома.
— У кого? — с ошеломленным выражением на лице пролепетал Воронцов.
Точно так же на вопрос: «Ты зачем усы сбрил, дурик?» — отвечал приснопамятный Семен Семеныч Горбунков. Точно так же — вплоть до мельчайших нюансов интонации и мимики.
Романов присел на край дивана, на котором развалился лопоухий, и, опершись подбородком на руку, пристально посмотрел на рассеянно опустившегося в кресло Воронцова, нервно протирающего очки подолом одетой навыпуск рубашки.
— Вам никогда не говорили, что вы похожи на одну из «звезд» российской эстрады? — с места в карьер начал Сергей Борисович. — Даже легкая щербинка между передними зубами… в точности как у…
— Ым-м-м… на Аллу Пугачеву, что ли? — бестолково пробормотал Сережа.
— Шутить изволите, да? — мило улыбаясь, вставил лопоухий.
— Дело в том, Сергей, — продолжал Романов, не обратив ни малейшего внимания на слова здоровяка, — что я хотел прийти с вами к небольшому и обоюдовыгодному соглашению. Я так думаю, вам не помешают лишние деньги? Вы ведь, насколько я знаю, даже сами до конца не понимаете, насколько они вам не помешают.
Воронцов качнул головой.
— А что… такое?
— В принципе, пустячное дело, — продолжал Романов, — на днях в ваш город приезжает Аскольд. Разумеется, вам знакомо это имя?
Воронцов качнул головой:
— Вообще-то я в совковой эстраде не очень…
— Ну как же, — с огорчением выговорил Романов, — хотя да, вы ведь недавно вернулись из армии. Имя Аскольда, одного из наиболее продвинутых молодых исполнителей откровенно прозападного толка, выдвинувшегося не только на своем эпатажном трансвеститском имидже, но и на несомненно высоком уровне своих композиций и блестящем выполнении и аранжировке своих многочисленных клипов и мелодий, в самом деле, могло быть плохо знакомо только человеку, совсем недавно сыгравшему в «дембель». Сложно не знать человека, которого именуют российским аналогом Джорджа Майкла и в сопоставлениях с ним западных «звезд» оперируют именами Marylin Manson и почему-то Робби Уильямса.
— Значит, вы представляете себе, о ком я говорю?
Воронцов сморщился и припомнил:
— А, ну да. Я его сегодня видел. По телевизору. Ну да… у нас же его афишами весь город утыкан, как гусь перьями, если все это, конечно, не розыгрыш.
— Розыгрыш? — усмехнулся Романов. — Да, у вас в городе в последний год любят так делать. То «ДДТ» прокатили, то «СерьГу». А самое замечательное — это, конечно, как вам посулили «Scorpions». И еще какой-то координационный совет по организации гастрольной деятельности, призванный следить за выплатой налогов со сборов, удумали. Веселый у вас город, господин Воронцов.
— Я даже собирался пойти на его концерт, — непонятно к чему растерянно сказал Воронцов, хотя, само собой разумеется, ни на какой концерт не собирался.
— А на какой концерт Аскольда в вашем городе вы собирались пойти? — спросил Романов. — Наверно, не на общий, вечером, а для избранных, ночной, в клубе?
Сергей неопределенно пожал плечами:
— Может быть… как получится… я вообще-то не очень всех этих…
— То есть вы не исключали той вероятности, что пойдете на концерт Аскольда. Ну вот примерно это я и хотел предложить вам. Все дело только в статусе, в котором вы пойдете на этот концерт.
Романов говорил так уверенно, как будто его договоренность с Сережей — дело решенное и требует лишь уточнений по ряду мелких и, по сути, несущественных моментов.
— Не понял, — проговорил тот. — Какой еще статус? О чем вы говорите, Сергей Борисович?
— Я не сказал вам, что я являюсь одним из администраторов Аскольда. Господин Фирсов, — Романов ткнул пальцем в лопоухого, — представляет службу безопасности Аскольда. Мы заранее выехали в ваш город из Москвы, и вот зачем. Я уже сказал, что вы чрезвычайно похожи на Аскольда. Имеется ряд противопоказаний, по которым Аскольду нежелательно появляться на сцене ледового дворца «Триумф», где запланирован концерт, и особенно в ночной клуб «Белая ночь» лично. Концерты же отменить невозможно. Поэтому я, как представитель Аскольда, хотел бы, чтобы вы, Сергей — за соответствующее вознаграждение, разумеется, — изображали Аскольда в этих отдельно взятых концертах. Не более. Все остальное будет натуральным. Аппаратура, подтанцовка, охрана — все. Все настоящее. Только вместо Аскольда — вы.
— А что это… за ряд противопоказаний? — подозрительно спросил Сергей.
— Это не имеет значения.
— Заменять Аскольда?
— Да.
Сережа Воронцов медленно поднял голову.
— Так это же жульничество, — наконец сказал он, — обыкновенное мелкое жульничество.
— Вы не учли того момента, что за это мелкое жульничество я плачу крупную сумму денег, — немедленно отозвался Романов. — Подумайте. Лишних денег в России нет ни у кого. Даже у олигархов… Абрамовича, Потанина, Березовского. Вишневского.
— Подумайте, — повторил и лопоухий.
— А какую сумму вы хотели бы предложить за это? — вкрадчиво проговорил Сережа, несколько трезвея.
Романов щелкнул суставами переплетенных пальцев, переглянулся со своим напарником — или кто он там был — и ответил:
— Скажем, тысячу долларов.
Сережа вспомнил о «ройял флэше» и о посулах Юджина касательно многих тысяч «зеленых», которые можно было сорвать в качестве куша. О странных словах Корнеева касательно «утешительного приза» и крупного проигрыша он не вспомнил. Почудилось, что ли. Мало ли ему чудилось сегодня… а все от этого чудного «Ариозо».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15