- Ваш народ, - сказал Император, - без сомнения, будет принят
доброжелательно, если решит безоговорочно поддерживать мою Империю. Если
только я не упускаю чего-то... легко достижимого, как вы только что
выразились.
- О нет.
- Хорошо. Что, собственно, я должен вам дать? - спросил Император,
хотя неожиданно, с тошнотным чувством понял, что знает ответ.
- Жизнь? - сиплым голосом сказал, запнувшись, Кайс. - Бессмертие. Вы,
может быть, понимаете трагедию смерти. Но если она разыгрывается в заранее
известное, биологически определенное время, причем в такое, когда особь
находится на высоте своих сил и знаний... Это трагедия моей расы. Я прошу
- и для всего моего народа также - вечной жизни. Бессмертия, такого, каким
обладаете вы. Я предлагал вам сделку. Нет, неправильно. Как ваш подданный,
я прошу вас о подарке.
И Кайс неловко упал на колени.
Наступила тишина. Тишина, растянувшаяся, казалось, на годы.
- Несчастное вы создание, - наконец произнес Император.
Кайс встал.
- Как вы можете не принять это? Как вы можете игнорировать мою
логику? Мои обещания?
Император заговорил, тщательно подбирая слова:
- Логика... Обещания... Что с ними делать? Послушайте, что я скажу
вам. Я - да, я бессмертен. Но... - Он коснулся своей груди. - Это не тело.
Вы просите то, чего я дать не могу. Ни вам, ни любому представителю любой
расы или вида.
Глаза Кайса будто взорвались.
- Это правда?
- Да.
Кайс поверил, но продолжал пристально смотреть на Императора.
Чувствуя себя неловко, тот отвернулся. Снова возникло долгое молчанье.
Вечный Император рылся в глубинах своего запаса трюков.
- Вероятно... может быть, есть компромисс. Я хочу сделать предложение
со своей стороны. Вы поможете мне сокрушить Тайный Совет, а я найду
ресурсы для развертывания программы, финансируемой не хуже "Проекта
Манхэттен". Эта работа может продлиться несколько поколений. Такая
программа, если решение в конце концов будет найдено, не сумеет помочь вам
или вашим современникам. Но это - лучшее из того, что я в состоянии
сделать.
Император повернулся лицом. Кайс стоял неподвижно.
- Это, конечно, не может удовлетворить, - начал Император, - по
сравнению с... - и остановился.
Горби стоял как изваяние. Император сошел с места, куда был направлен
взгляд Кайса. Тот не повернул ни головы, ни глаз. Император шагнул к нему
и провел перед лицом рукой - никакой реакции.
"Наверное, шок от осознания, что нет Святого Грааля для него и его
вида", - подумал Император.
Рот Кайса приоткрылся. Оттуда закапали пищеварительные флициды.
Император обеспокоенно бросил взгляд на индикатор жизнедеятельности
Кайса. Нет, физиологические показатели в норме.
Властитель закрыл стекло гермошлема и поспешил к выходу, но затем
обернулся.
Идиот, в которого превратился Кайс, так и стоял на том же месте,
поддерживая свой скафандр, будто вешалка.
- Несчастное создание, - повторил Император.
Это была лучшая эпитафия, которую он мог произнести, и единственное,
на что имел время.


КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ. ИДУЩИЕ НА СМЕРТЬ ПРИВЕТСТВУЮТ ТЕБЯ

26
Ученые мужи на Ньютоне носили на лице выражение непреходящего
недоумения, присущее, как некогда выразился один студент
сельскохозяйственной академии, корове, внутрь которой дородный осеменитель
запихнул кулак в стерильной перчатке.
Перед открытием Трибунала это выражение постепенно сменялось таким же
озадаченным взглядом, переходящим в радостное изумление. Как в свою
очередь выразился Килгур, корова словно осознала, что вместо кулака у нее
внутри то, что надо.
Никогда в пыльной академической истории, насчитывавшей тысячи
профессоров, тяжко трудившихся на поприще науки, университет не привлекал
к себе такого внимания.
Когда произошла преднамеренная утечка информации о предстоящих
событиях, репортеры со всех концов Империи рванулись наперегонки в Ньютон
- запечатлеть ожидаемый крах Тайного Совета. Ньютоновскую администрацию
буквально похоронили под кучей заявок на разрешение присутствовать, и не
только от репортеров, а и от политических экспертов, студентов, историков
и просто любопытных.
Стэн, Алекс и Махони метались как сумасшедшие, заставляя службу
безопасности "просеивать" через себя миллионы заявок. Задача была особенно
трудна вследствие того, что по замыслу-то и требовалось привлечь к работе
Трибунала максимальное внимание. Они пытались удержать информацию в руках,
включая и сотни других мелочей, до публичного открытия.
А пока интервьюеры осаждали декана Блайза, его факультет и студентов
из многих колледжей, составлявших структуру университета. Не было ни
одного мелкого факта, скучного ответа или невнятно-серых мазков описания,
которые не пригодились бы для голодных до новостей средств массовой
информации. За короткое время каждый обитатель Ньютона побывал в роли
звезды экрана.
Информационный голод был в особенности силен потому, что, хотя сэр
Эку и раскрыл основные цели Трибунала, сидя на заседании Тайного Совета,
но сохранил в тайне суть обвинений ото всех, кроме судей. Все были
уверены, что обвинение связано с АМ-2. Другими словами, заговор с целью
обмана. Сэр Эку мог себе представить изумление публики, когда будут
обнародованы действительные обвинения - в заговоре с целью убийства.
Сэр Эку выбрал Ньютон за его долгую историю и репутацию внепартийного
заведения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117