Вчера днем ко мне подошли два охранника на рынке и попросили пройти в здание администрации. Сказали для перерегистрации. Ну, я и пошла. Заводят они меня в кабинет директора. Гляжу, а там Зубарский собственной персоной сидит вместе с тремя бугаями с бандитскими харями. Охранники вышли, а директор давай сразу на меня орать: "Ты, падла, сучка, такая-сякая, подставила меня! Я тебя сейчас за это кончу, и мне ничего не будет, у меня в милиции все схвачено". Ну и все такое подобное. Я не удержалась и тоже его обозвала. Козлом вонючим. Тут один из бугаев встал и как врежет мне в глаз! Думала, искры посыпались, так больно было. Короче, не понимаю я ничего. Вы меня просили Зубарскому бабки передать, я сделала. А теперь вы его отпустили, и я оказалась в полном дерьме.
- Мы его не отпускали. Прокурор отказался дать санкцию на арест, развел руками Вязов.
- Мне до лампочки кто его отпустил: вы или прокурор! Факт тот, что он снова на рынке ведет себя как хозяин. Все уверены, что Зубарский кому-то дал на лапу, его и отмазали.
- Виолетта, даю тебе честное благородное слово, мы сделали все, чтобы арестовать его и никаких денег от него не получали.
Женщина уже начала немного успокаиваться. Она махнула рукой и обычным ровным тоном произнесла:
- Да верю я, что он вас не купил. Только мне один хрен кто его отмазал. Я из-за этого капитально на бабки влетела. Не знаю теперь как быть. Может быть, вы подскажете, что мне делать?
- Прежде всего, не волноваться, выпить с нами кофе, а потом все подробнейшим образом рассказать, - улыбнулся Вязов.
Так Виолетта и поступила. А между глотками горячего кофе и затяжками сигареты рассказала, как Зубарский заставил ее задним числом договор займа, суть которого состояла в том, что Виолетта якобы добровольно решила принять участие в благоустройстве рынка, поэтому обязуется бессрочно ссудить его администрации 100 тысяч рублей, при этом получая право пользоваться одним из торговых павильонов. Причем, первоначальный взнос, согласно договора, составлял именно 75 тысяч рублей.
Все наши усилия шли прахом, а главное, уголовное дело, начинало рушиться. Деньги, которые были обнаружены у Зубарского, и инкриминировались ему в качестве коммерческого подкупа теперь превратились в добровольную ссуду. При таком раскладе угорала и Виолетта. Ей в качестве штрафа повысили плату за павильон на 25 тысяч. Хорошо еще, что она не поддалась бандитскому нажиму и не созналась в сотрудничестве с нами, иначе дело закончилось бы скорей всего не штрафом, а инвалидностью.
Хотя ситуация складывалась очень неприятно, нам удалось отчасти успокоить и ободрить Виолетту. Виталию даже удалось убедить ее, что бланш придает ей неповторимый шарм, следует лишь поставить или нарисовать под другим глазом такой же для симметрии, тогда она станет вовсе неотразимой, поскольку в этом сезоне популярна этакая эпатирующая внешность с ядовито кислотным цветом волос и большими черными кругами под глазами, придающая женщине образ инопланетного существа.
Покидая нас, Виолетта уже улыбалась, однако психотерапевтом в этот день Вязову пришлось выступать еще не единожды. Большинство из арендаторов торговых мест на рынке, тех, кто дал правдивые показания на Зубарского, появились вновь и отказались от них.
В разговоре со свидетелями выяснилось, что на рынке со вчерашнего дня возобновился сбор дани. Только теперь он происходил более осторожно. Группа "быков", представляющих криминальную "крышу" Зубарского, обошла торговцев, молча показывая им спичечный коробок, на котором цифрами были проставлены дата и время, когда те должны принести деньги за аренду в администрацию рынка.
Весь день Вязов успокаивал свидетелей, шутил, улыбался, сочувственно кивал им, а под вечер, когда мы остались одни, принялся долго и грубо выражаться по поводу несовершенства нашей правовой защиты, а в конце зловеще произнес:
- Нет, я этого так не оставлю! Я многое могу стерпеть, но давление на свидетелей ненавижу и никому спускать с рук не намерен!
Потом поднялся и отправился к Петровичу советоваться. Итогом их совещания стало то, что начальник нас всех собрал и приказал на завтра никаких дел не планировать, но явиться на работу без опозданий.
Я не знаю чего стоило Петровичу уговорить обычно осторожную Веру Феоктистовну вынести постановление о производстве обыска по месту жительства господина Пахомова. У нас не было официально задокументированных фактов, подтверждающих его причастность к поборам на рынке. В постановлении на обыск туманно указывалось, что у него, как у учредителя ООО "Роллекс", в собственности которого находится рынок, могут иметься дома документы, имеющие значение для уголовного дела. Вязов не питал особых надежд, что у Колчедана дома найдутся сколь-либо важные документы, главное для него было продемонстрировать жуликам, что любая их попытка "грязной игры" немедленно будет наказана. Поэтому в отместку за "наезд" на свидетелей, решил провести обыск не у Зубарского, а именно у Пахомова.
"Заводское" ОПС, которое возглавлял Колчедан действительно представляло собой мощнейшую организацию с развитой инфраструктурой. Рынок являлся лишь рядовой его структурной единицей, а Зубарский - чиновником с управленческими функциями. Денежный поток неучтенной налички так же представлял собой только тонкий ручеек, впадающий в полноводную реку криминальных доходов сообщества, а уже из этой реки черпались средства на подкуп нужных людей во властных структурах и на предвыборные кампании очень известных и влиятельных лиц. Поэтому шанс найти у Колчедана нечто интересное и важное все же имелся, пусть и не относящееся к нашему уголовному делу по рынку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118