Что может сделать Нора?! Она ему никто, всего лишь любовница. А через год по закону банк "Атлант" имеет право потребовать собственность из-за невозвращения кредита. И Нора осталась бы нищей.
- Как я догадываюсь, вы решили воспрепятствовать этому?
- Да. Часть плана уже осуществили, но это ещё не все.
- А что ещё вы намерены сделать?
- Пока не знаю. Я предоставила инициативу подруге, поскольку она пострадала больше моего. Но что бы Нора ни сделала - я с ней.
В четверг вечером подруги снова устроили "военный совет".
- Вчера я подсмотрела шифр Сенькиного сейфа, делая вид, что сплю, а пару часов назад побывала в его квартире и все выгребла, - порадовала Нора новостью. - А вместо денег положила копию своего письма с припиской, что оригинал у адвоката. Вот Сеньке радость-то будет, когда он все это обнаружит! - Девушка весело расхохоталась. - Между прочим, как я и предполагала, в сейфе оказалась приличная сумма - семьсот двадцать тысяч баксов. Гляди, сколько натырил у меня, ворюга! Но теперь у меня на душе полегче: учитывая, что поллимона я перекинула в "Атлант", - уже имею зеленый лимончик с хвостиком! Миллионерша! - Она ткнула себя в грудь и снова расхохоталась. - Мне теперь и замуж за богатого не нужно. На фиг мне старый пердун! Я сама упакована - будь здрав!
- Тогда, может, ребенка оставишь? - с надеждой произнесла Регина.
- Может, и оставлю. Я потому и тянула с этим делом, что никак не могла решиться на смертоубийство. А так бы сразу избавилась - это теперь несложно и быстро. Жалко ребеночка-то... - Нора вдруг погрустнела, положила руки на уже заметный живот, прислушалась к своим ощущениям и тихо сказала: - За это время я привыкла ощущать его в себе. И срок ведь не маленький - скоро пять месяцев. Это уже маленький человечек...
- Оставь, - попросила подруга.
- В принципе, ничто не мешает мне стать матерью. Фиг с ним, со сволочным папашей моего ребенка! Другие вон рожают неизвестно от кого - и растят хороших детей. И я выращу.
- Я буду тебе помогать, - вызвалась Регина. - Хотела усыновить Наума, сына моего отца от второго брака, но мне не разрешили - я же ему никто, к тому же, не замужем, а с этим строго. - Девушка тяжело вздохнула. - Уже отдали малыша в детдом. Но я не теряю надежды. Уговорю отца, чтобы он дал согласие, может, это окажет нужное воздействие на надзирающие за усыновлением органы. Не понимаю я их логики! Неужели мальчику лучше в детском доме, чем быть усыновленным!
- Если твой папаша согласится, тебе разрешат. Ты же его дочь, не чужой человек. Усыновишь малыша, а потом и своим младенцем обзаведешься. И будет у нас трое детей на двоих. А если я рожу двойню - четверо!
- Нор, я одного не понимаю - ты совладелица процветающего магазина, дела идут хорошо, со временем выплатишь долги, зачем тебе нужно было связываться с Семеном? Идейный базис твоего намерения выйти замуж за богатого произвел на меня впечатление. Хотя у меня иные взгляды, я понимала, почему ты так решила. Мы не виделись много лет, и в первую нашу встречу я подумала, что за эти годы ты психологически изменилась, стала расчетливой, прагматичной. Но теперь, хоть убей, не верю, что ты собиралась выйти замуж по расчету.
- Эх, подружка... - Нора невесело усмехнулась. - У Аллегровой есть песня "Все мы, бабы, дуры". В этой короткой фразе емко отражена женская психология. Слова мы произносим одни, а делаем прямо противоположное. Можно быть умной-преумной и при этом творить глупость за глупостью... Жалость бабья порой приносит одни неприятности. Когда я познакомилась с Сенькой, он был несчастный, зачуханный, одинокий и неприкаянный. А я после второго развода ощущала себя обманутой, разочарованной и решила: "Больше ни один мужчина не будет иметь на меня права". У меня были любовники, но я ими ничуть не дорожила. Целый год Семен таскался за мной, ни на что не претендовал, лишь бы я его не прогоняла. Рассказал о себе, о своем неудачном браке, о том, как пил вечерами от одиночества, потому что даже поговорить не с кем. И стал вроде подружки. Жаловались друг другу, как две женщины плачутся на несчастную судьбу. Я и сама не заметила, как к нему привязалась. Жалела его... Мне казалось, что и он меня жалеет. Семен с меня пылинки сдувал - разительный контраст с моими бывшими мужьями. Я его не любила, наверное, потому и тянула с замужеством. А потом придумала себе оправдание, что Сенька устраивает меня по всем параметрам и станет хорошим мужем. И первый, и второй супруг были нищими и поимели с меня, а Семен, как я полагала, не преследует меркантильных целей, ему нужна я сама, как личность, как любимая женщина. Вот и купилась.
- Ты думаешь, он притворялся?
- Не знаю. Поначалу Семен любил меня. Наверное, корысть обуяла его не сразу, а когда прошла страсть. Но теперь уже не имеет значения, была ли я слепа с самого начала или он изменился за эти годы. Его жульничество перечеркнуло все хорошее, что у нас с ним было.
- Нор, я поговорила с охранником нашей фирмы. Он сказал, что в тот день, когда Семен со мной познакомился, мастер из автосервиса всего лишь поставил свечи на "пежо". Значит, кто-то их снял. Думаю, Семен.
- А я и так в этом не сомневалась.
- Но мне хотелось самой удостовериться.
- Неужели ты все ещё колеблешься?
- Теперь сомнений у меня уже нет.
В день убийства
Экипировавшись соответствующим образом и обзаведясь необходимыми удостоверениями, - разумеется, липовыми, в пятницу четверка явилась на место проведения акции устрашения.
Алла была в облике суровой налоговой дамы: белый верх, черный низ, тупоносые туфли без каблуков, грим, состаривший участницу мистификации лет на десять, на носу - уродующие её тяжелые очки без диоптрий, волосы свернуты в пучок на затылке и спрятаны под нелепую шляпку из категории "презерватив".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119