LХ

Конунг Эйрик пошел, как обычно, к столу. Его окружало множество народу. Узнав об этом, Аринбьярн пришел со всеми своими вооруженными людьми на двор конунга. Он потребовал, чтобы его впустили, и ему сразу же разрешили войти. G половиною людей они прошли с Эгилем в палату. Вторая половина осталась у дверей снаружи. Аринбьярн сказал:
– Эгиль пришел. Он не пытался убежать ночью. Мы хотели бы знать, государь, какова будет его судьба. Я жду от вас добра. Словом и делом я всегда стремился увеличить вашу славу, не жалея ничего, как это и подобает. Я оставил все свои владения, родню и друзей, которые были у меня в Норвегии, и последовал за вами, когда все лендрманы оставили вас. И я должен был так поступить, потому что вы сделали мне много добра.
Тогда Гуннхильд сказала:
– Замолчи, Аринбьярн, и не говори так много об этом. Ты сделал много хорошего конунгу Эйрику, но он вполне вознаградил тебя за это. Ты несравненно большим обязан конунгу, чем Эгилю. Ты не имеешь права требовать, чтобы Эгиль ушел без возмездия после всего, что он причинил нам.
Аринбьярн ответил:
– Если вы с Гуннхильд твердо решили, что Эгиль не получит здесь пощады, то было бы благородно дать ему отсрочку и разрешить уехать на неделю, чтобы он мог спастись. Ведь он по своей воле приехал к вам и рассчитывал на мир. А тогда будь что будет!
Гуннхильд сказала:
– Теперь я вижу, Аринбьярн, что тебе милее Эгиль, чем конунг Эйрик. Если Эгиль получит пощаду на неделю, он успеет уйти к конунгу Адальстейну. Конунг Эйрик может видеть теперь, что он слабее всех конунгов, хотя еще недавно никто бы не поверил, что у конунга Эйрика нет ни желанья, ни силы, чтобы отомстить за оскорбление такому человеку, как Эгиль.
Аринбьярн. отвечал.
– Никто не сочтет Эйрика более могущественным, если он убьет отдавшегося в его руки сына чужеземного бонда. Но если уж он хочет прославиться этим, то я пологу ему сделать это событие достойным предания. Эгнпь и я, мы будем помогать друг другу, так что придется биться с нами обоими. Смерть Эгиля обойдется вам дорого, конунг, потому что на поле битвы останемся мы все, я и мои люди. Я не ждал от вас, что вы скорее позволите убить меня, чем сохранить жизнь человеку, о котором я прошу.
Тогда конунг сказал:
– Уж очень горячо ты стараешься помочь Эгилю, Аринбьярн. Я не хотел бы погубить тебя, даже если ты готов отдать свою жизнь ради того, чтобы жил Эгиль. Эгиль очень виноват передо мной, что бы я ни велел сделать с ним.
Когда конунг сказал это, Эгиль вышел вперед и начал свою песнь. Он говорил громко, и наступила тишина.

LXI

Пока Эгиль говорил свою хвалебную песнь, конунг Эйрик сидел выпрямившись и пристально смотрел на него. Когда песнь кончилась, конунг сказал:
– Песнь исполнена превосходно. Я решил теперь, Аринбьярн, как поступить с Эгилем. Ты так горячо защищал его, что хотел даже стать мне врагом. Так пусть будет по-твоему, пусть Эгиль уйдет от меня целый и невредимый. Но ты, Эгиль, вперед путешествуй так, чтобы, покинув сейчас эту палату, ты больше никогда не попадался на глаза ни мне, ни моим сыновьям. Не попадайся никогда ни мне, ни моим людям, а на этот раз я подарю тебе жизнь. Я не сделаю тебе зла потому, что ты сам отдался мне во власть, но знай, что это не примирение со мной, с моими сыновьями или нашими родичами, если они захотят осуществить справедливую месть.
Тогда Эгиль сказал:

Голову я
Не прочь получить:
Пусть безобразна,
Но мне дорога.
Эйрик достойный
Мне отдал ее, –
Кто получал
Подарок богаче!

Аринбьярн торжественно поблагодарил конунга за честь и дружбу, которые тот ему оказал. Потом Эгиль и Аринбьярн отправились к Аринбьярну. Аринбьярн велел своим людям седлать лошадей и выехал с Эгилем. Их сопровождало сто двадцать хорошо вооруженных людей. Аринбьярн ехал вместе с отрядом, пока они не приехали к конунгу Адальстейну. Там их приняли хорошо. Конунг предложил Эгилю остаться у него и спросил, что произошло у него с конунгом Эйриком. Тогда Эгиль сказал:

Щедрый вождь дружины
Мне глаза оставил
С черными бровями, –
Подарил он жизнь мне.
Арипбьярна смелость
Помогла немало:
Основаньем шлема Основанье шлема – голова.


Снова я владею.

При расставании Эгиль дал Аринбьярну оба золотых запястья, которые ему подарил конунг Адальстейн. Каждое весило марку. Аринбьярн подарил Эгилю меч, который назывался Драгвандиль. Торольв, сын Скаллагрима, дал его Аринбьярну, а раньше его получил Скаллагрим от своего брата Торольва, а Торольву этот меч дал Грим Бородач, сын Кетиля Лосося. Кетиль Лосось владел этим мечом и обнажал его на поединках. Это был острейший из мечей.
Аринбьярн и Эгиль расстались добрыми друзьями, и Аринбьярн вернулся домой, в Йорк, к конунгу Эйрику. А товарищей Эгиля и его гребцов никто не трогал, и под защитой Аринбьярна они могли продать свои товары. К концу зимы они отправились на ют, в Англию, и приехали к Эгилю.

LXII

Жил в Норвегии лендрман по имени Эйрик Мудрый. Он был женат на Торе, дочери херсира Торира, сестре Аринбьярна. У него были владения на востоке, в Вике. Это был очень богатый, уважаемый и умный человек. Сына его и Торы звали Торстейн. Его воспитал Аринбьярн, и он был уже взрослый. Он поехал о Аринбьярном в Англию.
Той осенью, когда Эгиль приехал в Англию, из Норвегии пришло известие, что Эйрик Мудрый умер, а его наследство забрали управители конунга Хакона и объявили его имуществом конунга. Когда Аринбьярн и Торстейн узнали об этом, они решили, что Торстейн поедет в Норвегию и будет добиваться своего наследства. А когда наступила весна и люди, собиравшиеся за море, уже готовили корабли, Торстейн поехал на юг, в Лондон, и явился к конунгу Адальстейну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67