Ты предложи своему зятю Торольву погостить у тебя, а мы с Эгилем тоже проведем эту зиму вместе.
По этим речам Торир понял, что Аринбьярн все равно сделает по-своему. Тогда отец с сыном предложили Торольву провести у них зиму, и Торольв согласился. Зимой они жили у Торира – всего двенадцать человек.
Жили два брата. Их звали Торвальд Дерзкий и Торфид Суровый. Они были близкие родичи Бьярна Свободного и воспитывались вместе с ним. Торвальд и Торфид были мужи рослые и сильные, смелые и честолюбивые. Братья сопровождали Бьярна в викингских походах, а когда Бьярн сменил походы на мирную жизнь, они поехали к Торольву и вместе с ним ходили в викингские походы. Их место в бою было на носу его корабля. А когда Эгиль добыл себе корабль, Торфид стал плавать с ним, и его место было теперь на носу корабля Эгиля. Братья постоянно сопровождали Торольва, и он ценил их больше всех своих людей.
Этой зимой братья тоже были у Торольва и сидели рядом с ним и Эгилем. Торольв сидел на почетном сиденье и пил вместе с Ториром, а Эгиль сидел напротив Аринбьярна и пил вместе с ним. При всех поминаньях При всех поминаньях… – На пиру было принято поминать умерших родичей и богов.

они вставали с места и шли навстречу друг другу.
Осенью херсир Торир поехал к конунгу Эйрику. Конунг принял его очень приветливо. А когда они разговорились, Торир стал просить конунга не сердиться на него, если Эгиль проведет зиму в его доме. Конунг отвечал ему, что Торир может добиться от него всего, чего он пожелает. Конунг добавил:
– Никому другому не сошло бы так легко, если бы он принял в своем доме Эгиля.
Но Гуннхильд слышала их разговор и сказала:
– Я думаю, Эйрик, что ты слишком легко поддался уговорам, как это с тобой не раз бывало и раньше. Ты уже не помнишь зла, которое тебе причинили. Ты до тех пор будешь щадить сыновей Скаллагрима, пока они не убьют еще каких-нибудь твоих близких родичей. Но хоть ты и считаешь, что убийство Барда – это пустяки, я на это смотрю иначе.
Конунг говорит:
– Ты, Гуннхильд, больше всех подбиваешь меня быть жестоким. А ведь раньше вы с Торольвом были большими друзьями. Но я не возьму обратно своего слова, которое я дал Ториру.
– Торольв был хорош, – говорит Гуннхильд, – пока его не испортил Эгиль. А теперь я не вижу между ними никакой разницы.
Торир поехал домой, когда он собрался, и передал братьям слова конунга и его жены.

XLIX

Братьев Гуннхильд звали Эйвинд Хвастун и Альв. Отцом их всех был Ацур Тоти. Братья были мужи рослые, очень сильные и смелые. Конунг Эйрик и Гуннхильд были к ним очень расположены, но народ их не любил. Тогда они были очень молоды, но уже в цвете сил.
Весной стало известно, что летом в Гауларе будет большое жертвоприношение. Там было прославленное капище. Туда отправилось множество народу и из Фирдира, и из Фьялира, и из Согна – большей частью знатные люди. Конунг Эйрик также поехал в Гаулар. Тогда Гуннхильд сказала своим братьям:
– Я хочу, чтобы вы постарались среди этого множества народу убить одного из сыновей Скаллагрима, а еще лучше – их обоих.
Братья обещали, что постараются.
Херсир Торир собирался в путь. Он позвал Аринбьярна и сказал ему:
– Я еду на жертвоприношение, но я не хочу, чтобы Эгиль ехал с нами. Я знаю, какие речи ведет Гуннхильд, знаю неуступчивый нрав Эгиля, а также могущество конунга. Не легко будет уследить за ними всеми. А Эгиля не удержать дома, если ты не останешься с ним. Торольв же поедет со мной и вместе с ним их спутники. Пусть Торольв принесет жертву и за себя и за своего брата.
После этого Аринбьярн сказал Эгилю, что он останется дома.
– Мы оба останемся здесь, – сказал он.
Эгиль ответил:
– Пусть будет так.
А Торир и другие поехали на жертвоприношение. Собралось в Гауларе великое множество народу, и там много пили. Торольв повсюду сопровождал Торира, и они но расставались ни днем, ни ночью. И вот Эйвинд сказал Гуннхильд, что ему никак не добраться до Торольва. Тогда она велела убить кого-нибудь из его людей.
– Это будет все же лучше, чем ничего, – сказала Гуннхильд.
Однажды вечером конунг ушел спать, так же как Торир и Торольв. А Торфид и Торвальд еще оставались с другими. Тогда Эйвинд и Альв пришли и сели с ними вместе, и все очень поселились. Сначала пили, посылая рог вкруговую. Потом стали пить рог по двое, пополам. Эйвинд пил вместе с Торвальдом, а Альв с Торфидом. Позже начали пить нечестно, и тут пошли хвастливые речи и перебранки. Тогда Эйвинд вдруг встал, обнажил меч и нанес Торвальду смертельную рану. Все вскочили, и люди конунга и домочадцы Торира. Но ни у кого из них не было при себе оружия, потому что здесь было священное место. Люди стали между наиболее разъяренными и разделили их. В тот вечер больше ничего не произошло.
Эйвинд убил человека в священном месте и стал вне закона. В пределах страны всякий имел право убить его как виновного в осквернении святилища.

Он должен был немедля уехать. Конунг предлагал за убитого виру, но Торольв и Торфид сказали, что они никогда не брали виры и не хотят ее брать. На том они и расстались. Торир и его спутники поехали домой.
Конунг и Гуннхильд послали Эйвинда на юг, в Данию, к конунгу Харальду, сыну Горма, потому что Эйвинд не мог оставаться в Норвегии. Конунг Харальд хорошо принял его и его спутников. Эйвинд приехал в Данию на большом боевом корабле. Позже конунг поставил Эйвинда защищать страну от викингов. Эйвинд был отличный воин.
Когда после этой зимы наступила весна, Торольв и Эгиль опять собрались в викингский поход. Снарядившись, они снова поплыли в восточные земли. Но возле Вика они повернули на юг и поплыли вдоль Ютландии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67