– Ты была неопытной и невинной. – Он сидел на краю кровати, спиной к ней. Мягкий утренний свет струился из окна.Она лежала на боку, укрытая одеялом. Воздух в комнате был пронизан ароматом ночи их любви.– Я была девственницей, ну и что? В душе я была гораздо старше своих лет.Он презрительно фыркнул.– Ты была младенцем. Я совратил тебя. Я точно знал, что я делаю, знал каждое слово, каждый жест. Я играл эту сцену сотни раз.– Сотни раз?– Ну, может быть, не сотни, – признался он, усмехнувшись.– Ты был очень хорош.Он повернулся к ней. Его руки легли на подушку по обе стороны ее лица.– Почему ты не злишься, черт возьми? Она взглянула в его мрачное лицо, лицо Ромео на утро после соблазнения Джульетты. Его прекрасные черные волосы были в беспорядке, выбившиеся пряди падали на лоб. На подбородке красовался синяк, красиво очерченные губы распухли от поцелуев, которыми они обменивались со страстным самозабвением.– Потому что я влюбилась в тебя. В самый первый раз, как только увидела. – Она улыбнулась своим воспоминаниям. – Ты подмигнул мне.– Нет! Черт побери! Нет! Это был Ромео. А я – не он.– Конечно. Ты – Шрив. И как говорит Ада, эгоизм бывает очень удобным. Ты попал в зависимость.– Я тебя не понимаю.– Ты нуждаешься во мне. Ты хочешь, чтобы я была твоей актрисой. Ты сделал все, чтобы удержать меня. Ты меня целовал. Ты учил меня играть. Ты соблазнил меня. Ты спас меня из лап моего порочного отчима. А от меня требуется только одно – играть.– Бог мой! – Шрив вскочил и отошел в другой конец комнаты. Она следила за ним взглядом, красота его обнаженного тела вновь заставила ее ощутить жар желания. Он же, стараясь сохранить самообладание, лишь укоризненно посмотрел на нее своими черными глазами. – Не говори мне таких слов.– Почему? Я сказала всего лишь чистую правду.Он упрямо покачал головой, стряхивая прядь черных волос, упавшую ему на лоб.– Дело не только в этом. Нас связывает нечто гораздо большее.Она облизнула пересохшие губы.– Ты так считаешь?В его взгляде появилось раздражение, но предательский орган напрягся и увеличился в размерах.Полуприкрыв глаза, Миранда протянула к нему руку.– Иди сюда, Шрив. Ложись рядом со мной. Когда он медленно повернулся, его лицо выражало непокорность. Но тело отреагировало помимо его воли. Он бросился на постель и обнял Миранду.– Черт возьми, – простонал он, – ты соблазняешь меня.Она зажала ему рот рукой, когда он хотел поцеловать ее.– Верно. Разве у меня был не самый лучший в мире учитель?Он хотел возразить, но она удержала его, прижав руки к его груди.– Выслушай меня. – Слова прозвучали тихо как дуновение ветра. – Только выслушай. А потом мы займемся любовью.Он застонал, слегка отодвигаясь от нее. Она легла на спину, сложив руки на груди. Ее поза напомнила ему Джульетту в гробу.Миранда медлила, подыскивая слова. Наконец она решительно вздернула подбородок.– Мой отец был капитаном кавалерийского полка. Его убили индейцы сиу и надругались над его телом. В пургу я пошла в полковой госпиталь, чтобы увидеть его тело.Он в ужасе посмотрел на нее.– Одна?!Она повернулась к нему и посмотрела ему прямо в глаза.– Ты не понимаешь. Я не из любопытства пошла взглянуть на тело отца. Я не была глупым ребенком, решившим в последний раз взглянуть на дорогого человека. Я знала, что душа моего отца покинула его тело. Но то, что сделали с ним сиу, было доказательством его храбрости. Они не хотели, чтобы их заклятый враг вкушал радости рая на небесах. Конечно, я в это не верю. Но они верят. Должно быть, они очень его у-уважали. – Энергично заморгав глазами, она отвернулась.Его теплая рука легла ей на плечо.– Миранда, я не знал…– Мы с мамой покинули форт Галлатин в разгар зимы. Тогда я не понимала, почему мы так поспешно уехали. Теперь понимаю. Должно быть, моя мать боялась полковника Уэстфолла. Но когда он пришел и сделал ей предложение, она вышла за него замуж. Она должна была плюнуть ему в лицо! – выкрикнула Миранда, сжав кулаки.– Миранда! Солдатам платят за то, что они воюют с индейцами. Когда мужчины воюют, они погибают.Она не слушала его, но когда она вновь повернулась к нему, ее голос уже обрел силу. Когда Миранда закончила свой рассказ, Шрив крепко сжал ее плечо и легонько встряхнул ее, пытаясь вызволить из того ада, в который она погружалась.– Мне не следовало убегать. Я должна была остаться и удержать ее. Она не должна была выходить замуж за человека, который убил ее мужа.– Ты не знаешь этого. Тот человек, который рассказал тебе об этом, мог быть просто сумасшедшим. Не забывай: это были только его слова. А суд, как ты говоришь, оправдал Уэстфолла.Она опять напряженно посмотрела на него.– Да, у меня нет доказательств. Но настанет день, когда я найду способ заставить его признаться во всем.Шрив покачал головой.– Оставь эту затею. Не трать время понапрасну. Он никогда в этом не признается. Он ведь не дурак.– Может быть, он и не дурак, но он признается. Я заставлю его. И благодаря тебе, я знаю как. – Легкая улыбка мелькнула у нее на лице.Шрив с недоумением посмотрел на нее.– Он – это Клавдий, моя мать – Гертруда. А я – Гамлет. Не Офелия. Да, я играла ее – недалекую, глупую, слабую. Как я ее презираю! – Ее жаркая речь удивила его. – Нет, я не Офелия. Я – Гамлет. А «зрелище – петля, чтоб заарканить совесть короля». АКТ ТРЕТИЙЧикаго и Вайоминг, 1883 Сцена первая Привет сестре любимой. У. Шекспир «Король Лир», пер. Б. Пастернака.

– «Что не выйдет? Лишь натяни решимость как струну, – и выйдет все». У. Шекспир «Макбет», пер. Ю. Корнеева (здесь и далее в этой сцене).

– Миранда прижалась к Шриву. Его лицо, темное от грима, возвышалось над ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111