«…Путем знакомства фигуранта дела с оперработником через имеющиеся во
зможности агента "Странник"…» А на самом деле никакой Странник ни про как
ие знакомства и не помышлял, потому что и самого этого Странника не сущес
твовало в природе…
Думаете, это все? Ан нет, это еще даже и не полдороги. Потом готовилась спра
вка оперативно-розыскного мероприятия «Оперативное Внедрение» Ц уже
с фамилией, именем, отчеством и званием кандидата. В этой же справке отдел
ьно излагалась легенда по «увольнению» Штукина из органов. Все это необх
одимо было согласовывать на разных уровнях. Потом в дело вступила финчас
ть, поскольку именно она должна была финансировать весь этот «банкет». А
финансисты в погонах Ц это люди особенные, они вообще шутить не умеют. Ка
дровики по сравнению с ними Ц дети шаловливые. Финансисты проверяют и с
веряют все, а потом составляют свои документы, которые тоже требуют согл
асования, подписей, а также расписок и подписок. Потом решается вопрос о д
окументах прикрытия Ц с изменениями установочных данных или без таков
ых. Все эти бумаги ходят очень медленно, поскольку отягощены грифами «То
лько лично. Сов. Секретно. Экз. единственный». Наконец утверждается базов
ый план внедрения, в котором оговаривается все: НН, ПТП, страховочные меро
приятия, связь, экстренная связь, модели поведения в случае задержания м
илицией, в случае возникновения иных нештатных ситуаций Ц и так далее, и
тому подобное… А параллельно со всем этим кошмаром еще идут и мероприяти
я по проверке самого кандидата на внедрение Ц мероприятия, естественно
, секретные, а потому требующие отдельного согласования… И только ближе
к финалу этой бесконечной бюрократической эпопеи появляется собственн
оручная расписка кандидата на внедрение: «Я, такой-то, такой-то, добровол
ьно согласен участвовать…»
Вот так-то…
Поэтому от момента, когда Штукин позвонил полковнику Ильюхину и согласи
лся внедряться, прошло полгода, а он все еще тянул оперскую лямку в 16-м отде
ле. Что тут комментировать? Как сказал, по иному, правда, поводу, один крупн
ый государственный деятель: «А по-другому этот «госзаяц» не прыгнет!»
Эти полгода дались Валерке нелегко Ц ему приходилось и своими непосред
ственными оперскими обязанностями заниматься, и готовиться к выполнен
ию «особого задания». Он забыл не то что про выходные Ц про то, как спят хо
тя бы по семь часов зараз. Штукин порой жалел о том, что так быстро согласи
лся, вспоминал, что и отказаться еще не поздно, но… Но не отказывался… У не
го появилась привычка постоянно прищуриваться Ц может быть, от того, чт
о так свет меньше раздражал красные от постоянного недосыпа глаза. Прищу
р этот был не очень добрым и совсем не веселым. Валерка терпел, говорил сам
ому себе, что недолго осталось Ц по легенде увольнять со скандалом его д
олжны были в конце июля. (Тоже, кстати, не просто так срок определен был, а с
учетом того, что очередные выпускники Академии МВД, уже получив погоны, с
умеют заполнить прореху, образовавшуюся после увольнения. Серьезные го
сударственные люди мозговали, все учитывали!)
Однако в согласованные и утвержденные планы вмешивалась Судьба. Ей плев
ать на планы и на народные мудрости. Ей не укажешь и не объявишь выговор. И
поощрить ее тоже нельзя.
Судьба запустила свой сценарий 15 мая. В этот теплый солнечный денек Валер
ка пошел в гостиницу «Прибалтийская». Пошел по делу, а не «кофеи гонять». Е
му надо было поговорить с переводчицами. Дело в том, что вокруг гостиниц и
на Стрелке Васильевского острова резко участились случаи рывков сумок
у иностранцев. Про карманные кражи никто уже даже и не говорил Ц не до тог
о было. От переводчиц Штукин хотел немного: во-первых, попросить их, чтобы
они убеждали интуристов не бегать из-за любого вырванного фотоаппарата
в милицию, и, во-вторых, Ц сподвигнуть их к веерному способу собирания пр
имет злодеев и их автомобилей. То есть Ц заметили кого-то, запомнили обры
вок автомобильного номера Ц ну и позвонили ему, Штукину. Зачем же сразу с
заявлением-то приходить? По мнению Валеры, его предложения были здравым
и, и если им последовать, то всем бы было спокойнее и лучше. Потому что если
все подряд регистрировать, то на верблюда можно стать похожим. Однако по
нят он не был. Может быть, потому что изначально выбрал неправильный, неск
олько игривый, тон разговора. Штукин-то настраивался на переводчиц в мин
и-юбках, а разговаривать ему пришлось с серьезными взрослыми женщинами,
очень правильными и с гражданской позицией…
Валерка даже не разозлился. Ему было уже наплевать. Он очень устал от глуп
ого разговора на разных языках, от нормальной правоты переводчиц, от сво
ей ненормальной, но тоже правоты. Штукин пошел в бар гостиницы и взял себе
чай, думая, что он дешевле кофе, но оказалось, что не дешевле. Валерка сел за
столик и закурил. В баре никого не было, если не считать девушку, которая с
идела через столик от него. У девушки была интересная, какая-то необычная
внешность Ц очень светлые (и, похоже, не крашеные) волосы и огромные, тоже
необычно светлые глаза. Девушка, не моргая, смотрела на него. Если бы ее вн
ешность не была такой необычной, Штукин решил бы, что она пялится. Валерка
оглянулся, убедился, что она не смотрит ни на кого за его спиной, и спокойн
о сказал:
Ц Привет.
Ц Привет, Ц ответила незнакомка и улыбнулась.
Опер немного смутился, потом подумал, что надо же с чего-то начинать разго
вор, раз оно так все складывается, и спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13