— А мне насрать. Хоть с ФСБ.
Реутов улыбнулся еще шире. Придурок явно ничего не понимал. Но сильная рука в запахе черной кожаной куртки уже охватила рукоять пистолета. «Ну, давай! — подумал Реутов. — Развяжи мне руки».
Приоткрылась дверца «волги».
— Саша, в машину! — сказал Климов негромко.
— Василич… — не оборачиваясь, начал Реутов.
— В машину! — уже требовательно повторил майор.
Капитан аккуратно вытащил заправочный пистолет из горловины бензобака, передал быку — держи! — и завернул пробку. В салоне он стиснул руки на руле. Костяшки пальцев побелели.
— А я ведь уже заплатил за бензин, товарищ майор.
— Ничего… я отдам с получки. Поехали.
Снова засигналил джип. Реутов посмотрел в зеркало.
— Он сказал — насрать на ФСБ. Собираешься так спустить?
— Нет.
— Тогда…
— Да, но не здесь. Поехали, Саша. «Волга» выехала с заправки. Когда проезжали мимо фронтеры, кожаный гоблин сделал неприличный жест. Скулы у Сашки Реутова обтянулись. А Климов усмехнулся.
— Тут километра через два мост ремонтируют, — сказал майор. — Я думаю — там.
— Их ферштее, — голос у капитана повеселел. Вскоре появился знак «Дорожные работы» и табличка «150». Реутов сбросил газ, остановил автомобиль посреди моста. Правая полоса была вскрыта, под бетонными балками бежала, пенилась черная вода. Ветер трепал на берегу голые кусты.
— Здесь? — полувопросительно-полуутвердительно сказал Реутов. Климов кивнул, обернулся к следаку:
— Ты как, Виктор?
— Как и ты… Надоело — дальше некуда. Надо учить.
— Я думаю, — сказал Реутов, — нам нужно заменить колесо.
Он вышел из машины и открыл багажник. Швырнул на землю запаску, достал домкрат. Когда сзади тормознул джип, Сашка домкратил левое заднее колесо, насвистывал.
— Е-о-о! — весело сказал уже знакомый бык, выпрыгивая на асфальт. — Опять двадцать пять! Прокололся?
— Да вот…
— Долго мудохаться будешь? У меня шеф спешит.
— Не, быстро управлюсь. Ты извини, — Сашка просительно улыбался.
— Ну, давай. — Гоблин был великодушен. Он видел смущение и страх в глазах мента. Вот так, сучара! А то — из милиции. Козел!
— Слушай, — позвал снизу Сашка. — У тебя туалетной бумаги нет?
— Обосрался, что ли? — Гоблин весело заржал. Он все еще ничего не понимал и не замечал азартного огонька в глазах опера.
— Не-е… просто хочу посмотреть, как ты подтираться будешь.
— Борзеешь, ментяра! Я тебя, сука… Закончить фразу он не успел. Реутов мгновенно распрямился и ударил ребром правой руки. Бык обмяк, медленно опустился в лужу. Одновременно распахнулись дверцы джипа и «волги». Из «опеля» выскочили два крепких мужика. Звонко щелкнула, раскрываясь, телескопическая стальная дубинка. Водитель сделал шаг вперед и выбросил в Реутова ногу в высоком шнурованном ботинке. Сашка поймал — на лице играла улыбка, посверкивали золотые коронки, — резко крутанул ступню, негромко произнес:
— Насрать, говоришь? Пошел!
Водила врезался лицом в перила моста. Второй, с дубинкой, был опасен. Он двигался легким, танцующим шагом. Стальной стержень с шариком на конце выписывал в воздухе сложные кривые, перелетал из руки в руку. Он уже понял, что менты попались непростые. Вон как легко и Петруху, и Прокопа уработали. Авдеев и Климов с двух сторон, не спеша, приближались ко второму.
— Может, его просто пристрелить, Борис Василич? — спросил Реутов, доставая ПМ. Это был чистый блеф, но второй на секунду отвлекся. Виктор Авдеев сделал два быстрых шага и оказался напротив него. Глаза уперлись в глаза, сила встретилась с силой. Дубинка взлетела. Виктор перехватил руку, подвел снизу плечо. Хрустнуло. Железка с металлическим лязгом упала на покрытие моста. Капитан Реутов опустил пистолет.
— Насрать, говоришь? — произнес он автоматически.
По дороге приближался КрАЗ, груженый лесом. Водитель засигналил.
— Объяснись, Витя, — бросил Климов и пошел к единственной неоткрытой двери джипа. Внутри был человек. Чувства, обостренные схваткой, подсказывали, что опасность еще не миновала. Не исключено, что сквозь стекло ударит автоматная очередь. Или выкатится в открытую переднюю дверь ребристое тело гранаты. Не исключено.
Саня Реутов страховал сзади. Ветер рвал кусты, трепал волосы на голове майора службы БТ. Ты можешь не думать о смерти, но она помнит о тебе всегда. Климов рванул дверь джипа левой рукой. В правой он держал пистолет. Мордатый очкастый мужик на заднем сиденье нервно прижал к себе кейс. Пахло дорогим одеколоном и страхом.
— Выходи! Быстро!
— Вы… Я депутат Государственной Думы.
— А-а… тоже неслабо, — усмехнулся Климов. Пистолет он сунул в карман. — Документики покажите, господин депутат.
— А вы кто такой? Вы хоть понима…
— Понимаю. Документы!
Депутат оказался настоящим. Климов даже вспомнил, что как-то видел его по телевизору. Он повертел в руках корочки, спросил:
— Что же вы делали в такой изысканной компании?
Слуга народа уже оправился от испуга. Понял, что, видимо, не бандиты, а действительно милиция. И трогать его не будут.
— Это моя охрана… А вы? Представьтесь теперь вы. У вас будут неприятности, я обращусь в прессу. Вы — откуда?
— От верблюда.
Климов вернул документы, равнодушно посмотрел на депутата и пошел прочь от машины. Сашка Реутов под дождем выворачивал карманы отморозков. Авдеев разговаривал с водителем КрАЗа. Он стоял на высокой подножке и мирно попыхивал сигаретой. Второй сидел на земле и тихо стонал. Он держал правую сломанную руку левой и с ненавистью смотрел на Климова.
— Ты, видно, ментяра, крутой… погоди, еще встретимся.
— Так уже встретились. — Климов присел, взял быка за подбородок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20