Пока бывший разносчик молока угрюмо размышлял, Ляте и еще несколько человек, которые залегли в окопах, открыли стрельбу по станции. Группа немцев, выбравшихся из помещения саперного взвода после отхода Шишко, тащила пулеметы к холму. Думая, что партизаны отступают без прикрытия, немцы решили установить пулемет на холме и обстрелять их с тыла. Стрельба Ляте и его товарищей отогнала солдат, и они скрылись в густом, непроницаемом дыму, который окутывал станцию. Один из них ничком упал на землю и уже не встал.
В это время Мичкин услышал знакомое пыхтение человека, страдающего одышкой, я обернулся. По склону холма карабкался Шишко, а за ним шла Варвара, поддерживая пожилого бойца, который тихо стонал и волочил раненую ногу, опираясь на винтовку. Шишко шел с трудом, его лицо и лысое темя блестели от пота. Дойдя до Мичкина, он остановился, тяжело дыша, и простоял так почти целую минуту. Одышка не давала ему говорить. Мичкин понял, что этому толстому, с трудом двигающемуся человеку нелегко было бы выйти целым и невредимым из подвижного боя с андартами. Стараясь дышать ровнее, Шишко делал какие-то знаки рукой, но ни Мичкин, ни его товарищи не могли ничего понять. Боец, раненный в ногу, заметил это и объяснил:
– Он велит уходить. Мы будем прикрывать ваш отход.
– Что? – произнес Мичкин.
– Он приказывает вам отходить, – повторил раненый.
– Как это «нам отходить»? А вы?
– Паша песенка спета. Мы будем защищать холм.
Он показал на свою ногу, потом спросил у Данкина:
– Нет ли у тебя, парень, бинта?… Нет?… Тогда оттащи меня к пулемету, а то эта баба совсем ослабела – ей меня не дотащить.
– Ты что же, одни будешь прикрывать отход? – спросил Мичкин.
– Вдвоем с комиссаром, – ответил раненый. – Ему тоже не по силам пробиться сквозь греков – ведь у него астма, да и брюхо толстое. Прости, товарищ комиссар… Брюхо у тебя толстое, зато сердце храброе… Не сердишься на меня, а?
Мичкин не обрадовался, услышав, что события приняли такой оборот. Он повернулся к Шишко и мрачно спросил:
– Это правда?
– Правда, Мичкин!.. – ответил Шишко. Приступ астмы и кашля у него наконец прошел. – Мне нужно только несколько добровольцев, чтобы удержать холм, пока остальные не отойдут.
Мичкин, пораженный, взглянул на старого толстяка. Грохот моторизованной колонны заметно усилился: машины выбрались из лощины и мчались к холму. Но Мичкин не обратил на это внимания. Он видел лишь удивительный свет, горевший в единственном глазу Шишко. Так светились глаза сына Мичкина во время последнего свидания перед казнью. Так светились глаза Динко, когда он шел в бой. Так светились глаза всех коммунистов, которые в трудном, отчаянном положении шли на последний шаг ради партии. В сознании человека, разносившего молоко в Чамкории, наступил хаос: могучий инстинкт жизни еще противостоял сверкающему взгляду Шишко, грохоту моторизованной колонны, воспоминаниям о повешенном сыне. Все ярче, все отчетливее, все горестнее и сильнее становились эти воспоминания. И Мичкин, чувствуя, что он подчиняется воле казненного сына, воскликнул:
– Ребята, я остаюсь с комиссаром!.. Есть еще кто?
Люди молчали. Моторы немецких машин выли зловеще и пронзительно. Время от времени, из клубов черного дыма над станцией вырывались огромные языки пламени и озаряли лица партизан призрачным желто-красным светом.
– Значит, никто не желает, бабы вы этакие! – гневно выругался Мичкин. – Значит, я командовал пентюхами и трусами?
– Я! – отозвался Данкин.
– Нет, паренек, ты не останешься! – сказал Шишко. – У тебя военное образование, и ты сможешь еще лет сорок служить партии.
– Я! – сиплым голосом произнесла Варвара.
Шишко нерешительно помолчал.
– Ты ученая и умеешь агитировать, – сказал он наконец. – В другом деле партия использует тебя лучше.
Опять наступило тяжелое, напряженное молчание, а грохот немецких машин все приближался.
– Больше нет добровольцев? – Мичкин уже приготовился излить на подчиненных поток ругательств.
Он хотел было отдать приказ, но удержался, потому что лишь люди, добровольно идущие на смерть, могли оказаться полезными в подобную минуту.
Вызвались остаться еще двое – невзрачные, полуграмотные и незаметные люди, в которых Мичкин никогда не подозревал героических порывов и готовности к самопожертвованию. Они были застенчивы, на собраниях не выступали, не умели пи предвидеть события, ни командовать и потому всегда оставались в тени.
– Нужен еще один! – сурово промолвил Мичкин.
Опять воцарилось молчание, слышны были только рев пожара на станции да вой немецких машин, несущих им смерть. Глаза у Мичкина зловеще сверкнули и стали испытующе перебегать с одного человека на другого. Теперь необходимо отдать приказ. Глаза Мичкина остановились на Ляте.
– Добре, помру и я! – горестно произнес македонец.
Немецкие машины были уже совсем близко. Шум их моторов превратился в яростный вой – бессильный и злобный, потому что прибыли они поздно и бензин уже пылал. Мешкать было некогда. Мичкин воскликнул:
– Ребята, отходите! Добровольцы, по местам!
Мичкин лег за пулемет, рядом пристроился Ляте и подал ему магазин с патронами. Шишко и раненый укрылись с автоматами в окопчиках, которые были вырыты на стороне, обращенной к станции, а оба добровольца из группы Мичкина залегли с винтовками на склоне, обращенном к шоссе. С перевязочного пункта приползли еще несколько раненых, которые не могли вести подвижной бой и предпочли умереть со своими. Пока они с приглушенными стонами размещались в окопчиках, бойцы Мичкина один за другим спускались с холма. Спускались они молча и быстро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326