ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Механические насосы работали без передышки, наполняя цистерны. На станции хранились сотни тысяч литров бензина, и враг должен был защищать его ногтями и зубами с дьявольским упорством, потому что этот бензин был кровью его танков и машин. Робкое сердце Варвары сжималось от ужаса, но ее трезвый ум понимал значение операции и охватывал все ее детали. Она знала, что одной группе предстоит взорвать железнодорожный мост, другой – защищать шоссе со стороны Салоник, третьей – охранять пути отхода, а ядру отряда – значительно уменьшившемуся – атаковать станцию и бензохранилище. Предстояли схватки с секретами и немецким охранением у железнодорожного моста и станции. А потом – медленное и трудное продвижение к бензохранилищу под смертоносным огнем. И само собой разумеется, что по меньшей мере четверть бойцов, расположившихся сейчас в роще и ожидающих сигнала, должны погибнуть в бою, и все они в большей или меньшей степени сознавали это, хотя каждый надеялся не попасть в число убитых. Вполне естественно было также, что оставался в силе суровый партизанский закон, гласящий, что малодушное отступление без приказа карается смертью и что раненые, потерявшие способность двигаться, должны покончить с собой, чтобы не попасть живыми в руки неприятеля. Но самое удивительное и, может быть, самое великое крылось в силе идеи, которая побуждала людей добровольно подчиняться всему этому.
Послышался продолжительный свист – сигнал к выступлению, который передали и несколько раз повторили вожаки дальних групп. У Варвары забилось сердце и пересохло в горле, но ум ее работал напряженно и мысли были ясные.
– Встать! – скомандовал Мичкин своей группе в пятнадцать человек.
В составе этой группы были Варвара и Ляте. Группе приказано было образовать заслон на холме близ шоссе, ведущего в Салоники, – самое безопасное задание в начале операции. Но в случае неблагоприятного развития операции этой группе грозила большая опасность. Путь отступления в горы был слишком длинен, к тому же противник мог окружить ее с флангов. Мичкин сознавал это и потому был в дурном настроении.
– За мной! – приказал он хриплым голосом, положив руку на автомат, и начал спускаться.
Подчиненные последовали за ним на равном расстоянии друг от друга. Образовалась вереница людей, которая потянулась по склону террасовидной возвышенности. В конце ее шла Варвара.
XIII
Варвара знала, что ядро отряда движется слева от подразделения Мичкина и что внизу, на равнине, она, вероятно, увидит человека, тоска по которому сейчас заполнила всю ее усталую, изнуренную душу. Знала и то, что нет существа более холодного и замкнутого, чем этот человек, когда ему предстоит идти в бой, что на ее попытку заговорить ou ответит обидной гримасой досады, так как сердце его занято женщиной из другого мира. Но Варваре хотелось быть рядом с ним во время боя, и в этом решении она увидела выход из противоречия, мучившего ее еще недавно. В нем сливались ее устремление к звездам и страстная жажда жизни, идея, за которую она боролась, и любовь, о которой мечтала. Это решение было синтезом всего, что волновало ее до сих пор, всего, чего она могла ожидать от своей судьбы. В нем была и радость, и тихая печаль, и нежность, и страсть, и воодушевление, и примирение со смертью, и надежда па жизнь… Все эти чувства переливались одно в другое и создавали какое-то дивное ощущение полнокровной жизни. И тогда ей показалось, что еще пи разу она не шла в бой с более ясным умом и храбрым сердцем, еще ни разу не шла на смерть такой легкой походкой, хоть и несла на себе тяжелый автомат и скатку грубого солдатского одеяла. Спустившись на равнину и увидев Динко, Варвара оставила свою группу и побежала к нему, легкая и быстрая, как в те дни, когда не была увядшей сорокалетней женщиной, а юной девушкой, жаждавшей любви.
Взошла поздняя лупа и залила равнину, овраги и оливковые рощи белесоватым фосфорическим светом. Варвара различала силуэт Динко в длинной цепи бойцов, которые медленно шагали один за другим под тяжестью оружия паперерез колонне Мичкина. Динко нес на плече ручной пулемет, взятый у товарища, который выбился из сил и сейчас шел впереди него; в другой руке Динко держал автомат.
– Что тебе? – спросил он шепотом, так как здесь партизанам грозила опасность нарваться на секретные посты немцев.
– Я хочу быть в твоей группе, – ответила Варвара.
Она жадно заглянула ему в лицо, обожженное солнцем, обросшее колечками русых волос. На груди его перекрещивались ремни и патронные лепты, а на поясе висели гранаты. И ей опять показалось, что в его крупной фигуре, широких плечах и мускулистых руках есть что-то великолепное и мрачное, как в горной стихии. Он был как бы воплощенным мужеством отряда. Его суровые и печальные глаза светились в ночи, как глаза тигра. И один этот взгляд, вероятно, заставил бы Варвару прийти в себя и ничего не говорить Динко, если бы в эту минуту ум ее не работал яснее обычного, если бы она не понимала, что мир, с которым все они боролись, оскорбляет и ранит людей самыми разными способами. Враждебный мир оскорбил и Динко, отняв у него женщину – ту, которую Варвара видела с Павлом в Чамкории и которая сейчас, очевидно, была любовницей или законной женой генерального директора «Никотианы». Рана могла оказаться неисцелимой, она-то и калечила характер Динко. Вот чем объяснялись его необузданные порывы, которые порой сталкивали его с пути, указанного партией, и мешали ему подняться выше командира отряда, к тому же постоянно опекаемого, потому что сквозь сито партии могут пройти только мудрые и уравновешенные люди, и каждому в ее рядах отводится место соответственно его способностям и характеру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326
Послышался продолжительный свист – сигнал к выступлению, который передали и несколько раз повторили вожаки дальних групп. У Варвары забилось сердце и пересохло в горле, но ум ее работал напряженно и мысли были ясные.
– Встать! – скомандовал Мичкин своей группе в пятнадцать человек.
В составе этой группы были Варвара и Ляте. Группе приказано было образовать заслон на холме близ шоссе, ведущего в Салоники, – самое безопасное задание в начале операции. Но в случае неблагоприятного развития операции этой группе грозила большая опасность. Путь отступления в горы был слишком длинен, к тому же противник мог окружить ее с флангов. Мичкин сознавал это и потому был в дурном настроении.
– За мной! – приказал он хриплым голосом, положив руку на автомат, и начал спускаться.
Подчиненные последовали за ним на равном расстоянии друг от друга. Образовалась вереница людей, которая потянулась по склону террасовидной возвышенности. В конце ее шла Варвара.
XIII
Варвара знала, что ядро отряда движется слева от подразделения Мичкина и что внизу, на равнине, она, вероятно, увидит человека, тоска по которому сейчас заполнила всю ее усталую, изнуренную душу. Знала и то, что нет существа более холодного и замкнутого, чем этот человек, когда ему предстоит идти в бой, что на ее попытку заговорить ou ответит обидной гримасой досады, так как сердце его занято женщиной из другого мира. Но Варваре хотелось быть рядом с ним во время боя, и в этом решении она увидела выход из противоречия, мучившего ее еще недавно. В нем сливались ее устремление к звездам и страстная жажда жизни, идея, за которую она боролась, и любовь, о которой мечтала. Это решение было синтезом всего, что волновало ее до сих пор, всего, чего она могла ожидать от своей судьбы. В нем была и радость, и тихая печаль, и нежность, и страсть, и воодушевление, и примирение со смертью, и надежда па жизнь… Все эти чувства переливались одно в другое и создавали какое-то дивное ощущение полнокровной жизни. И тогда ей показалось, что еще пи разу она не шла в бой с более ясным умом и храбрым сердцем, еще ни разу не шла на смерть такой легкой походкой, хоть и несла на себе тяжелый автомат и скатку грубого солдатского одеяла. Спустившись на равнину и увидев Динко, Варвара оставила свою группу и побежала к нему, легкая и быстрая, как в те дни, когда не была увядшей сорокалетней женщиной, а юной девушкой, жаждавшей любви.
Взошла поздняя лупа и залила равнину, овраги и оливковые рощи белесоватым фосфорическим светом. Варвара различала силуэт Динко в длинной цепи бойцов, которые медленно шагали один за другим под тяжестью оружия паперерез колонне Мичкина. Динко нес на плече ручной пулемет, взятый у товарища, который выбился из сил и сейчас шел впереди него; в другой руке Динко держал автомат.
– Что тебе? – спросил он шепотом, так как здесь партизанам грозила опасность нарваться на секретные посты немцев.
– Я хочу быть в твоей группе, – ответила Варвара.
Она жадно заглянула ему в лицо, обожженное солнцем, обросшее колечками русых волос. На груди его перекрещивались ремни и патронные лепты, а на поясе висели гранаты. И ей опять показалось, что в его крупной фигуре, широких плечах и мускулистых руках есть что-то великолепное и мрачное, как в горной стихии. Он был как бы воплощенным мужеством отряда. Его суровые и печальные глаза светились в ночи, как глаза тигра. И один этот взгляд, вероятно, заставил бы Варвару прийти в себя и ничего не говорить Динко, если бы в эту минуту ум ее не работал яснее обычного, если бы она не понимала, что мир, с которым все они боролись, оскорбляет и ранит людей самыми разными способами. Враждебный мир оскорбил и Динко, отняв у него женщину – ту, которую Варвара видела с Павлом в Чамкории и которая сейчас, очевидно, была любовницей или законной женой генерального директора «Никотианы». Рана могла оказаться неисцелимой, она-то и калечила характер Динко. Вот чем объяснялись его необузданные порывы, которые порой сталкивали его с пути, указанного партией, и мешали ему подняться выше командира отряда, к тому же постоянно опекаемого, потому что сквозь сито партии могут пройти только мудрые и уравновешенные люди, и каждому в ее рядах отводится место соответственно его способностям и характеру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326