– Ужасно! – с дрожью в голосе произнесла Ирина.
– Это только нам так кажется… Они действуют но примеру императора Василия, прозванного Болгаробойцей.
– Какая гнусность! Где они напали на наших?
– Возле Аргирокастро, родины Аристотеля.
– Бедный мудрец!
– Выпьем за него. Хотите коньяку?
– Да, налейте, пожалуйста.
Ирина выпила рюмку и почувствовала, что покрывается испариной. От моря веяло горячей влажной духотой, как от кипящего котла.
– Здешний климат действительно невыносим, – сказала она.
– Вы еще не испытали всей его прелести при полном штиле.
– А вы принимаете атебрин?
– Нет! Я заменяю его коньяком! Атебрин окрашивает кожу и белки глаз в неприятный желтый цвет.
– Как боли в сердце и левой руке?
– Я не позволяю им превращать меня в отшельника.
– Так я и думала. Но что вы скажете о здешнем обществе? Встречаются здесь обворожительные гречанки?
– Обворожительные вовремя бежали в Афины! Остались только простые голодающие женщины, куда как похорошевшие от туберкулеза и малярии. Наш друг Лихтенфельд полностью сохраняет свое жалованье. За кусок хлеба и несколько таблеток хинина он регулярно испытывает блаженство любви.
– Вы сегодня несносны.
– Из-за любезностей вашего супруга… Хотите еще коньяку?
– Нет.
– Тогда разрешите выпить мне. Это настоящий «Метакса», из старого критского вина. Ваш супруг запасся яа целый год.
– Вы завидуете?
– Да, но не тому, что у него хороший коньяк.
Ирина рассмеялась.
– Тогда давайте выпьем за зависть!
Они выпили еще по рюмке, глядя друг другу в глаза, и им стало неловко. Он почувствовал, что Ирина предложила выпить из великодушия, чтобы доставить ему удовольствие, а она – что Костов лишь из галантности размахивает перед нею обрывками своего давнего увядшего чувства. И в то же время они оба поняли, что по-прежнему необходимы друг другу, так как их одинаково тяготит Борис. На веранде появился Виктор Ефимович. Он надел что-то вроде белого смокинга, который удачно перешил из старого чесучового пиджака своего хозяина, и, как обычно, был багрово-красен и умеренно пьян.
– Солнце зашло, – сообщил он с таинственным видом.
– Ну и что? – спросила Ирина.
– Надо вставить сетки в окна. Еще чуть – и налетят комары.
– Не огорчайте гостью с первого же вечера, – сказал Костов.
Ирина предложила перебраться в столовую. С веранды в столовую вела двустворчатая застекленная дверь. Виктор Ефимович вставил в ее проем рамку с частой сеткой, через которую не могла проникнуть мошкара. В столовой, старомодной, но изящной, мебель была из красного дерева темного оттенка, обильно украшенная резьбой; у стены стоял зеркальный буфет. Люстра венецианского стекла бездействовала, рядом с ней на грубом крюке, вбитом в лепной потолок, висела керосиновая лампа, вокруг которой уже толклись комары. Ирина тревожно посмотрела на них, потом пошла в свою комнату и вернулась с хинином в руках. Костов посмеивался, наблюдая, с каким озабоченным видом она проглотила две таблетки. В голове у него промелькнула циничная мысль: «Она хочет в добром здравии воспользоваться заграничными вкладами своего супруга». Потом он равнодушно подумал, что у него-то нет сбережений в заграничных банках, потому что он с давних нор привык устраивать банкеты, держать роскошный автомобиль и блистать элегантностью, так что, когда наступит хаос и «Никотиана» прекратит свое существование, он останется без гроша. А Ирина, словно угадав его мысли, проговорила виноватым тоном:
– Не люблю болеть.
– Когда вы уезжаете в Швейцарию? – спросил Костов.
– Через месяц, если удастся.
– Непременно постарайтесь уехать, – сказал он.
– А вы что собираетесь делать?
– Я останусь здесь.
– Здесь?… – Ирина удивленно посмотрела па него.
– Или в Софии. Тогда для меня всюду будет одинаково.
Его голос необычно дрогнул. Немного погодя Ирина спросила:
– Почему бы и вам не уехать?
– У меня нет денег за границей.
– Потребуйте у него. Он должен дать вам.
– Вряд ли даст. Особенно теперь.
– Пригрозите, что уйдете из фирмы.
– Это бесполезно! Я уже не необходим, потому что тогда «Никотиане» вообще не нужны будут служащие.
Их голоса становились глуше и мрачнее, и наконец наступило молчание. От накалившихся за день стен исходила теплая и влажная духота. На дворе совсем стемнело, и за проволочной сеткой начиналась комариная оргия – сводящий с ума писк множества тончайших, натянутых до предела струн.
– Это ужасно! – пробормотала Ирина.
– Ничуть! – Костов щелкнул зажигалкой и поднес ее к сигарете. – Просто неизбежно.
Он посмотрел на Ирину со спокойной улыбкой эпикурейца, который испил до дна чашу жизни и уже ничего больше не ждет от нее. Потом бросил взгляд на часы, подсел к приемнику и настроил его на английскую станцию, которую слушал каждый вечер. Диктор говорил о десанте в Нормандии, описывал воздушные бои и бомбардировки. Костов хмуро послушал его и переключил приемник на другую волну. Зазвучал баритон советского диктора, который сообщал о предмостном укреплении на Днестре. Но Костов не смог дослушать и это.
– Ничего особенного, – промолвил он, рассеянно выключая приемник.
– Как «ничего особенного»?…
Ирина взглянула на него, раздраженная его легкомыслием.
– Наступают очень медленно, – сказал Костов.
Ирине показалось, что он прикидывает в уме, сколько времени осталось до тех дней, когда случится нечто такое, что он представляет себе ясно и что вовсе не походит на тот хаос, который смутно рисует ее воображение. Впрочем, ей до этого не было дела. Сейчас она думала только о себе. Зачем им сидеть у Эгейского моря и терять драгоценное время?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326