Баташского бросило в жар. Он представил себе гнев Бориса и увольнение, которое может последовать, если тот узнает, что не были приняты все меры для того, чтобы задержать рабочих на складе. С горечью представил он себе, как потеряет хорошо оплачиваемое место и связанные с ним бесконечные возможности для побочных доходов. Непростительно рисковать такой замечательной службой, наживой во время закупок в деревне, тайными взятками с владельцев небольших партий товара. И все это из-за какой-то минутной слабости! Э, нет! Баташский не трус! И он решил, что глупо бояться каких-то голодранцев, которым завтра будет нечего есть. Черт бы их взял, этих рабочих! Баташский быстро выпил две рюмки анисовки, которую держал в тумбочке письменного стола, и решительно спустился по лестнице.
Но когда он вышел во двор, его охватили прежний страх и желание немедленно улизнуть. Со всех сторон его встретили грозным и продолжительным гулом: «У-у!..» Он на понимал, что сейчас рабочие злятся на него в десять раз больше, чем раньше, за то, что он нанял македонских охранников и опутал склад колючей проволокой.
– Эй, подхалим! – крикнул кто-то.
– Баташский, и не стыдно тебе? – с суровой и строгой горечью упрекнул его другой. – Мы боремся за хлеб, а ты нацеливаешь нам в грудь карабины.
– Ребята!.. – начал было Баташский.
И прикусил язык. Крики не прекращались, со всех сторон Баташского окружали враждебные, изможденные лица мужчин и женщин, которых он еще вчера ругал, запугивал, унижал. В десяти шагах от себя он заметил крупную фигуру Спасуны, одетой в выцветшую безрукавку и пеструю юбку. Она наклонила голову, и крепкие мускулистые руки ее угрожающе сжались в кулаки. Спасуна сейчас была как львица, готовая броситься на врага. Баташский устремил на нее невинный и заискивающий, даже несколько огорченный взгляд, словно хотел объяснить, как трагичны и бессмысленны социальные конфликты, которые портят личные отношения. Надо сказать, что он вообще избегал ссориться с нею. Но лицо Спасуны сохранило каменную неподвижность, и это встревожило Баташского. Такое лицо у нее бывало в тех случаях, когда добра от нее ждать не приходилось. И все-таки Баташский, собравшись с духом, начал говорить. От страха он заикался, а слова его, вкрадчивые и неумные, только вызывали смех у рабочих.
– Я вижу ваше положение! – уверял он, несколько ободренный тем, что рабочие его не обрывали и отзывались на его речь только смехом и шутками. – Но вы уж потерпите немножко, голубчики! Подумайте! Ну что хорошего в стачке?… Уж будто от нее такая большая польза! Убыток для нас, голодовка для вас… – Голос Баташского звучал все более уверенно: – Пусть каждый решает сам за себя! Кто хочет, пусть бастует, а кто не хочет, не мешайте ему вернуться на работу…
– Молчи, пес!.. – взревела Спасуна.
Крик ее разнесся по всему двору. Она сделала несколько шагов к Баташскому, словно собираясь броситься на него. Он повернулся и пустился бежать вверх но лестнице. Спасуна и рабочие покатились со смеху.
Между тем стали сказываться недостатки в подготовке стачки. Люди все еще слонялись по двору, теряя драгоценное время, а руководство почему-то медлило. Некоторые под разными предлогами пытались улизнуть. Трусливые и подкупленные удирали один за другим, выдумывая всевозможные оправдания и твердя, что им необходимо уйти ненадолго. Один клялся, что его жена вот-вот родит. Другой говорил, что забыл купить детям хлеба. Третий воинственно уверял, что обязательно придет на площадь. – вот только зайдет домой за палкой. Вспыхивали мелкие стычки, слышались улюлюканье и насмешки. Во всех этих сегодняшних трусах и обманщиках можно было угадать завтрашних штрейкбрехеров. В это время появился Симеон, который обходил склады в сопровождении нескольких человек из легального стачечного комитета. Стоя в воротах, но не заходя во двор, он обратился к рабочим с призывом быть твердыми, дисциплинированными и выдержанными в борьбе.
– Мы победим, – сказал он. – если докажем, что не боимся, и если каждый из нас исполнит свой долг перед рабочим классом!
Потом он отдал какие-то распоряжения партийной уполномоченной и, взглянув на часы, отправился на другие склады. Рабочие густой толпой двинулись к площади.
Они шли молча, твердым шагом, хотя и не в ногу. Несколько остряков попытались было подпить настроение бастующих шутками, по их смех остался без ответа. Неизвестность угнетала всех. Даже самые смелые с тревогой думали о встрече с полицией. Она могла появиться с минуты на минуту, через две-три улицы, и тогда могут произойти какие-то решающие события, от которых зависел исход стачки. Некоторые тайком набивали карманы камнями. Мужчины вышли вперед, женщины и девушки держались сзади. Спасуна предложила поменяться местами, утверждая, что полиция не посмеет избивать женщин и детей. Но мужчины этого не допустили. Они согласились только принять Спасуну в свою передовую группу. Спасуна отпустила несколько шуток, и рабочие повеселели. Потом все снова умолкли. Сотни глаз пристально смотрели вперед, ожидая, что вот-вот появятся синие мундиры.
С соседней улицы, из-за угла, послышался глухой топот множества ног. Наступило мертвое молчание. Напряженные лица рабочих застыли, руки их судорожно стиснули трости, палки, камни. Но вдруг все облегченно вздохнули. Из-за угла показалась толпа рабочих. Это были бастующие со складов «Братьев Фернандес» и «Эгейского моря» и маленькая группа из «Восточных Табаков», не все там решились бастовать. Лавина бастующих увеличилась. Сейчас их шло уже не менее восьмисот человек. И все знали, что к площади направляются бастующие с других складов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326