Я только запрещал Марии дружить с ней!
Велизар (устало, с досадой).Это-то и обидно!
Петринский. Почему обидно? Вот! (Указывает на Глафиру.)Она ведь молчит!
Глафира нервно вздыхает, словно от сдерживаемого негодования, но считает недостойным отвечать Петринскому. Затем вынимает носовой платок и обмахивает лицо.
А на. Харалампий! Ты сегодня корчишь из себя идиота, и это нас всех обижает.
Глафира. Он кое к чему и правда относится как идиот.
Петринский (Глафире).Осторожно, милая! Рассчитываешь на то, что я идиот? Как бы тебе не ошибиться.
Велизар. Глафира! Мне надоели намеки этого человека! Обезоружь его раз и навсегда – скажи всем, что ты была его любовницей!
Глафира (глухо).Да, была.
Теодосий (ошеломлен).Вот как!
Петринский (с успокаивающим жестом).Ничего! Ничего! Это было давно.
Ана (сухо).Этой детали я не знала.
Мария (из кабинета).Жизнь состоит из деталей, Ана! Но мы поздно это замечаем!
Велизар. А что плохого в этой детали? Она обидна не для Глафиры, а для него! (Указывает на Петринского.)Целых пять лет он поддерживал у бедной девушки надежду, что женится на ней.
Теодосий (потрясен).Пять лет!
Петринский. Да, представь себе! И она не могла меня раскусить.
Глафира (вскакивает, гневно).Профессор Петринский! Оставьте меня в покое! (Остальным.)Я ухожу! (Направляется, к двери.)
Велизар (бросается за ней и хватает ее за руку).
Стой, милая! Мы должны убедить этого человека в твоей порядочности… И остановить его безрассудство, если можно!
Петринский (Велизару и Глафире).Ну, давайте! Убеждайте!
Beлизар (взволнованно). Харалампий! Ничто на свете тебе не поможет, если у тебя нет доверия к человеку! Ты будешь упиваться своим остроумием, но таки не узнаешь, зачем живешь!
Петринский. Как это я не узнаю, зачем живу? Я живу, чтобы быть хирургом! А чтобы работать хирургом, мне необходимо спокойствие в семье.
Велизар. У тебя не будет спокойствия, если ты не веришь своей жене.
Петринский. Вполне с тобой согласен! И так как я больше не верю своей жене, я решил с пей развестись! (Смотрит на всех самодовольно.)Вот и все.
Мария (гневно встает).А что я такого сделала, господин Петринский, что ты потерял ко мне доверие?
Петринский (внезапно встревожившись).Молчи! Ведь мы решили ничего не говорить!
Мария (снова садится).Я так больше не могу! Я просто сойду с ума!
Пауза. Велизар, Ана и Теодосий смотрят то на Петринского, то на Марию.
Ана (озабоченно, Теодосию).Хм! Выходит, пока ты отсутствовал, произошли серьезные семейные неприятности.
Петринский. Да, милая! Семейные неприятности обычно происходят в наше отсутствие! Но иногда и у нас под самым носом.
Мария (снова вспыхивает).Я тебе запрещаю продолжать эту мистификацию за счет моего достоинства. Скажи правду!
Теодосий (быстро встает).Нет, скажу я, Мария. Я должен был сделать это давно во имя чести, достоинства, дружбы, которая пас всех связывала! Но мне было трудно и стыдно начать! Личная жизнь человека внешне может протекать мирно и гладко, хотя в глубинах ее бурлят водовороты. (Взволнованно.)И вот… случайность… открывает эти водовороты. Может, вы скажете, что, не будь этой случайности, жизнь прошла бы спокойно и счастливо… (Сильно взволнован.)Неправда! Вот тут-то мы и прибегаем к сознательному самообману, тут-то наше лицемерие и перерастает в подлость! Нет! Прятаться и жить так – недостойно! (Спокойно и примиренно.)А теперь – обо мне! Из слов Харалампия я понял, что он узнал о моей тайне, которую я не должен был скрывать. (Ане.)Ана!
Ана (тревожно).Что, Теодосий?
Теодосий (глухо, после паузы).Я нарушил чистоту нашего брака! Я изменил тебе! Я полюбил другую женщину.
Пауза. По лицам Аны и Велизара проходит нервная конвульсия. Петринский делает жест, выражающий гнев и сожаление. Глафира вытирает лоб платком. Мария опускает голову.
Ана (потрясена).Ты?
Теодосий. Да, Ана!
Ана (быстро).Когда?
Теодосий. Дай мне все объяснить! (После долгой паузы.)Ана! Мы встретились с тобой, когда были молодыми и красивыми, когда жили пафосом борьбы и пламенной мечтой о будущем обществе! Но, может быть, то, что нас связывало тогда, было не любовью, а лишь единством мыслей, лишь верностью и товариществом, которые были необходимы для борьбы! Может быть, эти тридцать лет мы шли вместе одним путем, не подозревая, не сознавая, что, в сущности, так и не встретили любви.
Ана (с глухим негодованием).Не подозревая и не сознавая?
Теодосий. Да, Ана! Мы жили как слепцы, примирившиеся со своим недугом.
Ана (гневно и быстро).Но разве не любовь помогала нам переносить трудности?
Теодосий. Да, Ана! Это не было любовью! Мы обманывали себя.
Ана (горько).Я не обманывала себя, Теодосий, ты себя обманывал!
Теодосий. Да, прости меня! Я не имею права оскорблять твои чувства и должен говорить только о себе! Но то, что я связал свою жизнь с твоей, было ошибкой! Ошибкой, в которой были виноваты не ты, не я, а сама жизнь! Ошибкой нашей молодости, наших неискушенных чувств! Ошибкой, которая приняла форму брака и давала нам иллюзию любви!
Ана (скорбно и глухо).А разве не тогда мы сильнее всего любили друг друга, Теодосий? И когда я была больна а ты потерял работу… и нам нечего было есть… и ты спешил принести мне каждый случайно заработанный лев… И это было иллюзией?
Теодосий. Да! И это тоже было иллюзией! Может, я поступал так из чувства долга, но не из-за любви!
Beлизар (взволнованно). Теодосий! Я тебя не узнаю, брат!
Петринский. Ты не в своем уме! Как можно? Тридцать лет был верен женщине и утверждаешь, что не любил ее!
Теодосий (спокойно, Петринскому).Да! У тебя было несколько жен! И неужели о каждой из них ты не мог бы сказать то же?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23