Сначала потеплело в кончиках пальцев ног, потом – в районе коленей, бедер… Постепенно жаркой волной охватило поясницу…
По мере движения вниз по коридору горячая волна поднималась все выше и выше, пока она не захлестнула человека полностью. Александр вновь услышал знакомый гул, распадавшийся на голоса… «Освободи! Вызволи нас! Спаси! Дай нам свободу!» – вразнобой умоляли его невидимые просители. Человек поначалу немного растерялся, но постепенно шершавая накидки из колючей верблюжьей шерсти стала мягче, заметно потеплела, превратилась в теплое байковое одеяло. Она рукой матери коснулась его лба, и Сашка услышал еще один голос, глубокий и властный, непохожий на другие. «Кто ты, незнакомец, как ты попал в наш мир?» – спросил он.
Александр ничего не ответил. Он растерялся. Сашка не знал, с кем разговаривает и как ему отвечать – так же мысленно или нужно вслух озвучивать свои мысли. Ему помог тот же голос. «Говорить ничего не нужно, – услышал человек, – просто думай…»
«А я не хочу с тобой разговаривать! – почему-то взыграло в Сашке самолюбие. – И вообще, кто вы такие и почему я должен отвечать вам или от чего-то там спасать?» – «Ты можешь, конечно, не разговаривать, – согласился голос, – но тогда ты потеряешь единственную возможность победить на Играх Богов… И найти дорогу домой», – после некоторой паузы добавил тот же голос.
Александр задумался. Осторожность нашептывала ему, что не стоит безоглядно доверять неизвестным, да еще и невидимым «благодетелям». А еще она напомнила, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Любопытство не соглашалось с осторожностью, оно твердило, что только новые знания позволят приблизиться к отгадке того, как он попал в этот мир, зачем он здесь и как ему отыскать ту единственную тропинку, которая, в конце концов, приведет его домой.
В безмолвном внутреннем споре победило любопытство.
– Ну вот, мы и пришли! – вырвал Сашку из глубоких раздумий голос молодого Жреца.
Келья оказалась небольшой. Она была вырублена целиком в мягкой вулканической скале, вместо передней стены – решетка, в которой на двух мощных петлях подвешена небольшая дверь. Впрочем, замка на двери не было – только засов, – с внутренней стороны. Александр открыл дверь и пнул ногой деревянный топчан, стоявший в углу. «Это нужно убрать!» – сказал он Жрецу. Тот шустро бросился выносить шкуры и доски. Человек по-хозяйски оглядел убогое внутреннее убранство, состоящее из умывальника в углу и накрытой железной решеткой ямы под ним. Он внимательно пригляделся к нескольким толстым железным крючьям, вбитым в стену. Подошел к одному из них, самому крепкому на вид, сильно дернул его. Металлический стержень остался в руке Александра. Он дернул другой. Этот оказался крепче. Сашка удовлетворенно хмыкнул и, достав из котомки плащ-гамак, стал привязывать ее к этому крюку. Второй конец гамака он укрепил за решетку.
Вернувшийся Жрец застал человека в его любимой подвесной постели, уплетающим приличный шмат мяса, рачительно припасенный им еще у К'нарра. Покушав, Александр спрятал копченый окорок обратно в походную сумку и блаженно вытянулся в гамаке. Сон пришел почти сразу.
…Ему снилась огромная воронка арены, доверху наполненная народом. Он был в самой ее сердцевине, в центре круглой площадки, и он был вооружен. Длинная – не то секира, не то алебарда отбрасывала две тени. Страшная усталость и напряжение чувствовалось во всем теле. Он сражался уже сутки. Его очередной соперник должен был вот-вот появиться из больших окованных железом ворот. Под торжествующе-нетерпеливый рев толпы жрецы, одетые в необычные желто-серые одежды, вцепились в толстые кованые кольца и с большим усилием начали тянуть створки на себя. Они не сразу, но подались – медленно, тяжело, неохотно… С каждой секундой Щель в воротах становилась шире, пока, наконец, не достигла почти двух шагов. Неожиданно из нее в Сашку устремилась длинная оранжевая струя обжигающего пламени. От усталости он не успел среагировать, пламя обожгло голову, бок и грудь, невыносимой болью отдалась в хвосте. Александр скрючился и упал на песок, пытаясь вдохнуть воздух, ставший вдруг нестерпимо жгучим. Но тут в спину ударила еще одна струя, прожигая одежду, кожу, выжигая до костей бесчувственные мышцы… Последнее, что увидел Сашка, – это огромные золотые глаза, надвое разделенные вертикальной чертой зрачка. А потом наступило небытие…
Александр проснулся и сел в гамаке.
Что это было? Наваждение? Предостережение? Воспоминание? Он долго и медленно «прокручивал» в голове «кадры» увиденного во сне. Там, на арене, у него был хвост. И алебарду он сжимал рукой, на которой было, кажется, три пальца… Значит, это не могло быть картинкой из будущего. Тогда что это было за видение?
Сашка осторожно выбрался из своего гамака и, стараясь не скрипеть, открыл дверцу. Снизу по коридору шел приятный теплый воздух. Кое-где на стенах висели масляные светильники, дававшие ровный, но слабый свет. Ориентируясь по ним, но больше полагаясь на свою интуицию, Александр пошел вверх по коридору. Шел он недолго. Вскоре в проеме одной из дверей мелькнула местная Луна. Сашка, не раздумывая, шагнул в проем.
В амфитеатре было пусто. Два огромных прожектора – Сау и Ран ярко освещали арену, на которой меньше чем через один оборот Дракона начнется действо, могущее объяснить, наконец, кто, и главное – с какой целью забросил его сюда. Почему, чтобы попасть домой, он должен победить (убить?) всех, кто выйдет против него завтра, и, будем надеяться, в последующие дни? Что это за могучие силы, способные по своей прихоти похитить человека с его родной планеты, переместить на много-много миллиардов километров (или световых лет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97