Цезарь удивился, видя, что железные крюки, которыми обычно разбивали стены, становятся добычей галлов; осажденные накидывали на них веревки и с помощью коловоротов затягивали поверх стен в крепость. Цезарь приказал сооружать осадные валы. В один прекрасный день валы начали странным образом оседать. Галлы сделали подкоп. Среди жителей города были горняки, так как его окружало много золотых и железных рудников. Но больше всего допекал легионеров голод. Верцингеториг расположил свой лагерь на некотором расстоянии от Аварика и перехватывал все римские отряды, посылаемые за продовольствием. Пробовали отправлять небольшие отряды по ночам, окольными дорогами, маскироваться, путать следы – ничто не помогало. Галлы не пропускали ни одного отряда. Только быстрое отступление или захват Аварика, где были большие запасы провианта, могли спасти римлян.
Цезарь постепенно осознавал, чем отличается эта война от предыдущих, какая создалась напряженность и какие моральные факторы приведены в движение Верцингеторигом. Как-то случилось ему наблюдать своеобразный пост смертников на стенах Аварика. Там стоял галл, которому надлежало лить на позиции римлян горящую смолу и жир. Его яростно обстреливали. Наконец он упал. Тотчас на его месте оказался другой галл. Немного спустя удалось подстрелить и этого. В мгновение ока его сменил новый защитник. Так, один за другим, они погибали на этом посту.
Цезарь понял, что дошло до крайности. Надо было и ему пустить в ход какие-то новые психологические стимулы в своем собственном лагере. Верцингеторигу следовало ответить. Но нельзя было ответить как попало. В этой игре следовало придумать неслыханный ответный ход, какой никому не снился. Иначе не стоило начинать. Бывали минуты, когда Цезарь подумывал об отступлении. Однажды утром он обратился к солдатам с неожиданным предложением: может быть, отступим? Вы голодны, едва держитесь на ногах, так поговорим начистоту, все наши попытки взять город приступом не удаются, в конце концов можно и отступить, а в июле или в августе еще раз попытать счастья. Но солдаты не захотели снять осаду. За шесть лет войны в них что-то изменилось. Они уже ничем не напоминали тех, кто когда-то дрожал от страха перед Ариовистом. Маленький" человечек исчез бесследно. Цезарь был тронут до слез. Великолепное войско! Право же, с таким войском можно решиться на все как в Галлии, так и в прогнившей Римской республике. Это войско сумеет проложить путь к божественности, что говорить, на этом инструменте можно сыграть. Ему пришлось сделать над собой большое усилие, чтобы, расчувствовавшись, не избавить своих людей от гибели. Он им сказал, что они должны беречь себя и что он счел бы себя достойным самого сурового осуждения, если бы собственные успехи были ему дороже их жизни. В заключение он добавил: если возьмете Аварик, разрешаю перебить всех жителей до единого, изнасиловать всех женщин и разделить между собой все имущество горожан. Я отсюда не возьму и гроша медного. Аварик ваш, дорогие товарищи по оружию.
Так и случилось. Аварик взяли и разрешением Цезаря воспользовались. Вопли убиваемых слышались до полуночи. Верцингеториг сказал: разве я не предупреждал? Город не годился для обороны, и Верцингеториг это предвидел. Теперь римская армия могла в Аварике отдохнуть, подкормиться и ждать лета.
Лето пришло. Цезарь, как и следовало ожидать, поспешил тогда к Герговии. Здесь другое дело, – сказал Верцингеториг, – здесь пускай атакует. Было бы, конечно, лучше спускать его с этой горы зимой, по льду, но и так он поломает себе зубы, если полезет к Герговии по крутому склону.
Верцингеториг подготовил Цезарю еще один сюрприз. Золотые рудники, которыми галльский вождь располагал в области авернов, обеспечивали его золотом, и некоторые князьки эдуев не устояли перед его дарами. Впервые в истории этой войны эдуи выступили против римлян. Дух убитого Думнорига отомстил Цезарю в весьма неподходящий момент.
Цезарь тем временем старался окружить и уничтожить войско Верцингеторига в Герговии. Война эта почему-то так складывалась, что ему постоянно приходилось сражаться на два, а то и на три фронта. Верцингеториг не заперся в стенах Герговии, но занял несколько холмов перед городом и оттуда делал вылазки, меж тем как эдуи угрожали римлянам с другой стороны. Цезарь, правда, сумел избежать прямых столкновений с недавними союзниками и даже захватил стратегически важный холм перед Герговией, а затем хотел взять другой, откуда можно уже было атаковать саму крепость, однако прорваться к ней его легионерам удалось только раз, и то в результате приступа истерии, овладевшей женщинами Герговии во время штурма. Римским солдатам в яростной атаке удалось забраться на холм, где стоял город, и приблизиться к воротам. При виде этого несколько десятков женщин обезумели от страха. Уверенные, что их ждет то же, что было в Аварике, они начали срывать с себя одежды и бросаться со стен прямо в руки римлян. Те, что не решались прыгнуть, в исступлении метались по стенам с обнаженными грудями и бросали всесильным римлянам драгоценные вещи, в основном серебро. При этом раздавались отчаянные вопли и мольбы о пощаде. Легионеры наперебой хватали серебряные сосуды, но вдруг из крепости ринулись в контратаку галлы. Женщины тотчас повернулись к своим, и жесты их были так красноречивы, что галлами овладело бешенство; сплошной лавиной, рыча и воя, они понеслись на римлян по крутому склону. Они убивали легионеров с тем мстительным наслаждением, которое присуще оскорбленным самцам. Никогда еще защитники Герговии не обрушивались на римское войско в столь яростной атаке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59