Если же, наоборот, не все происходит так, как я предполагал, тогда я буду знать, что есть какой-то конкретный повод для этого, к нему надо присмотреться. Таким способом я не раз поднимал завесу тайны. Вы обратили внимание на то, что фрёкен Хильда отсутствовала во время нашего визита?
– Для этого у нее была причина, – ответил я. – Она была больна и изнурена в связи с тем, что произошло. Брат ее объяснил, что она отдыхает.
– В сущности, это правда. Но чтобы убедиться в этом, я попросил показать мне дом внутри.
– Чтобы убедиться?
– Да. Я подумал, что если фрёкен Хильда лежит в постели, то у нас, очевидно, не будет возможности осмотреть ее комнаты. А это оказалось не так, мы даже заглянули в ее голубую спальню. И там ее не было.
– Она была в другой комнате, – возразил я. – Она была в комнате рядом с библиотекой.
– Да. Была за этой самой дверью. Прошу сейчас вас вспомнить одну вещь. Когда мы остановились в библиотеке, я хотел туда заглянуть. Гарнес сразу же стал на моей дороге. Сама мысль, что я могу войти туда, ужаснула его. В этот момент я убедился, что он что-то скрывает. Вы полагаете, дорогой друг, что кто-то был в этой комнате. Но кто?
– Фрёкен Хильда, – ответил я.
– Это очень правдоподобно. Но с нею был и другой человек. Этим человеком был отец Гарнеса, старик, которого сегодня ночью обнаружили мертвым на плоскогорье.
Я напряженно вслушивался в рассказ детектива. Я уже давно убедился, сначала частично, а потом полностью, что все запомнившееся мной о сегодняшней ночи было не сном, а действительностью. Мне страстно хотелось, чтобы детектив сказал мне об этом. Но вместо того он сухим, равнодушным голосом сообщил: «Старик, которого сегодня ночью обнаружили мертвым на плоскогорье».
Асбьёрн Краг снова усмехнулся.
– Наконец, дорогой друг, вы поняли, что не спали, – сказал он.
– Вы угадали мои мысли, – подтвердил я.
Около минуты Асбьёрн Краг молчал. Его молчание подавляло меня. Я все больше нервничал, я мечтал о том, чтобы детектив ушел, удалился куда-нибудь далеко, чтобы я мог встать, выйти на свежий воздух, пройтись вокруг домика.
Я взглянул на Асбьёрна Крага. Он сидел в кресле между кроватью и окном, его острый профиль, лысина на макушке, полные щеки вырисовывались очень четко в потоках льющегося в комнату света. Почему он ничего не говорит? О чем думает? Внезапно он повернул лицо в мою сторону. Я увидел его неестественно большие за стеклами очков глаза.
– Да, – сказал он. – Я привык читать в ваших мыслях, как в книге.
– Кто его убил? – поспешно спросил я.
– Кого из двоих?
– Отца. Старика, которого мы нашли сегодня ночью.
– Должен ли я объяснять дальше? – спросил Краг.
– Да, – ответил я и обвел взглядом комнату. – Прошу вас, продолжайте.
– Когда мы уезжали из усадьбы Гернесов, я очень хорошо видел комедию, которую разыграли владелец и его управляющий. Я притворился, что ничего не заметил, потому что управляющий был моим человеком. Рано или поздно он должен был прийти ко мне и рассказать все, что произошло. Для меня с самого начала было ясно, что он что-то знал. По его виду было понятно, что у него есть интересная информация. Поэтому я и сказал так, чтобы он слышал: «Живу в отеле». Этого было достаточно. Несколько дней спустя он действительно пришел ко мне и рассказал все. К тому времени я уже добыл некоторые сведения. Выслушав управляющего, я сделал вывод, что Гарнес укрывает своего отца в усадьбе. Именно этим объяснялись его нервозность и странное поведение. Что касается управляющего, то ему казалось, что Гарнес замешан в убийстве лесничего Блинда. Причиной стало то неожиданное стечение обстоятельств, что Гарнес получил письмо от своего отца в тот самый вечер, когда произошло преступление. Лишь только Блинд оставил усадьбу, Гарнес выехал через пустошь, чтобы встретить старика, который в абсолютной тайне прибыл на паровом судне на пристань. Поэтому молодой Гарнес поехал один, причем так, чтобы никто не знал. Скрывал он это неуклюже, должен был доверить все своему управляющему, отсюда следует, что он ничего не чувствовал о приближении ужасной драмы…
Детектив прервал свой рассказ и медленно, почти священнодействуя, достал из кармана портсигар. Выбрал одну сигару, закурил, выдохнул дым густыми белыми клубами. Посидел минуту, держа портсигар в руке.
– Это обычная кожа, но отделанная серебром, – заметил он. – Портсигар, который исчез у Блинда, был из зеленой крокодиловой кожи. Или не так?
– Вовсе не портсигар, – возразил я. – Это был бумажник.
Асбьёрн Краг выпустил большое кольцо дыма и рассмеялся.
– Очевидно, кожа не была оправлена в золото?
– Откуда мне знать… Я ничего об этом не слышал. Детектив повернул ко мне лицо. Он усмехался.
– Хотелось бы встать, – сказал я. – Чувствую себя немного скверно. Надо выйти на свежий воздух.
Асбьёрн Краг поднял руку.
– Никоим образом, – сказал детектив. – Сначала вы должны все выслушать до конца. Осталось немного… А пока можно открыть окно.
– О да, благодарю. Прошу открыть настежь. Насколько можно.
– Дорогой друг, окно открыто настежь, – сказал он. – Оно открыто все время. Ха-ха-ха…
Детектив смеялся, больше не говоря ни слова. У меня не хватало смелости посмотреть на него, я опасался сильного взрыва ярости. Я услышал щелчок закрываемого портсигара, который Асбьёрн Краг тут же положил в карман.
– Я это хорошо понимаю… – пробормотал детектив вполголоса, будто разговаривая сам с собой. – Я понимал тогда, хорошо понимал, что там за дверью скрывается старый Гарнес. Молодой Гарнес волновался совсем не из-за убийства. Когда говорили об убийстве лесничего, он был в нормальном настроении, в обычном состоянии духа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47