«Знала бы ты, Барба, как славно спать на земле!
Ч говорит она мне. Ч Знала бы, как славно!» Вот же напасть! И подумать, до ч
его она раньше любила всяческие удобства, сколько перин ей было надобно,
и то, бывало, никак не согреется. Ах! Что могут эти варвары за год сделать с ч
еловеком, уму непостижимо. Вот, господа, расскажите об этом королю!.. Хозяй
ка моя такая красивая, такая нежная. Вы же сами еще недавно видели ее в Вер
сале, а теперь взгляните Ч ну, как тут не заплакать! Никогда бы не подумал
а, что она сама так с постелью управляется, но, поверите, каждую ночь все по
вторяется снова. Нет, дикарей этих надо всех поубивать… Король, господа, д
олжен бы их наказать!..
Скользнув взглядом по полу, Анжелика увидела три пары туфель и пару сапо
г. Туфли с красными каблуками и золочеными пряжками принадлежали господ
ину де Бретею. Прочие были ей неизвестны.
Она подняла глаза. Над сапогами возвышался изрядный живот, обтянутый син
ей военной курткой, а над ним виднелась пунцовая усатая физиономия, увен
чанная рыжей шевелюрой. В меру строгие туфли с бобровой опушкой и серебр
яными пряжками и торчащие из них тощие черные икры тотчас навели бы на мы
сль о каком-нибудь придворном святоше, если бы Анжелика не признала в их о
бладателе маркиза де Солиньяка. Четвертая пара, тоже с красными каблукам
и, но с бриллиантовыми пряжками, принадлежала офицеру. Анжелика успела р
ассмотреть его широкий кружевной, несколько обветшалый воротник и жест
кое, сухое лицо с серой волосатой бородавкой на подбородке, придававшей
ему еще больше свирепости. Именно этот последний, склонившись к молодой
женщине, лежащей у его ног, взял слово:
Ч Сударыня, разрешите представиться. Я Ч маркиз де Марильяк, королевск
ий наместник Пуату. Я послан Его Величеством с распоряжениями, касающими
ся вас.
Ч Не могли бы вы, сударь, говорить громче? Ч преувеличенно слабым голос
ом пролепетала Анжелика. Ч Ваша речь не достигает моих ушей.
Де Марильяку пришлось, чтобы быть услышанным, преклонить колени, а его сп
утникам Ч последовать его примеру. Из-под полуопущенных век Анжелика з
лорадно посматривала на четырех незадачливых эмиссаров. Особенно поза
бавил ее вид распухших щек Бретея, еще хранивших следы ее ногтей.
Тем временем наместник Пуату, сломав восковые печати, развернул пергаме
нт и, прочистив горло, стал читать:
«Госпоже дю Плесси-Белльер, нашей подданной, повинной в злонамеренном с
опротивлении нашей королевской воле и тем весьма нас удручившей. Мы, Кор
оль Франции, направляем сие послание, дабы уведомить ее о наших чувствах,
кои, как она утверждала, ей неизвестны, и наставить ее на путь приличеству
ющего повиновения.
Сударыня!
Велика была наша скорбь, когда несколько месяцев тому назад вы отплатили
неблагодарностью за все милости, каковыми нам было угодно удостоить вас
и ваших близких. Получив приказ, запрещающий вам покидать Париж, вы ослуш
ались. Меж тем не был ли сей запрет продиктован желанием уберечь вас, зная
вашу порывистость, от вас же самих и тех неподобающих поступков, кои вы мо
гли, по нашему разумению, совершить? Вы совершили их: вы устремились навст
речу опасностям и разочарованиям, от коих мы бы желали вас оградить, и был
и жестоко наказаны. Ваша отчаянная мольба о помощи, дошедшая до нас через
настоятеля Конгрегации Святого Искупления, преподобного отца Валомбре
за, по его возвращении из Марокко, дала нам знать о том прискорбном положе
нии, в какое ваши заблуждения ввергли вас. Попав в плен к варварам, вы осоз
нали свои прегрешения и с непоследовательностью, присущей представите
льницам вашего пола, обратились за покровительством к монарху, над котор
ым ранее изволили глумиться.
Из уважения к прославленному имени, каковое вы носите, в память о дружбе н
ашей с покойным маршалом дю Плесси и, наконец, из жалости к вам, не переста
вшей быть одной из возлюбленных наших подданных, мы не пожелали оставить
вас пожинать все плоды вашей неблагодарности и покинуть на милость жест
оких варваров и посему отозвались на вашу мольбу.
Ныне вы доставлены целой и невредимой на французскую землю, и мы довольн
ы этим. Однако же справедливость требует, чтобы вы принесли нам публично
е покаяние.
Мы могли бы предписать вам на время уединиться в монастырской тиши, дабы
предаться там благочестивым размышлениям. Но памятуя о перенесенных ва
ми страданиях, мы отказались от этого замысла. Мы предпочли послать вас в
ваши земли, полагая, что родная почва может стать наилучшим советчиком. М
ы не считаем это изгнанием. Вы должны пребывать там лишь до дня, когда по с
обственному вашему желанию отправитесь в Версаль засвидетельствовать
свою покорность. В ожидании сего дня Ч как мы надеемся, не столь отдаленн
ого Ч указанный господином де Марильяком, наместником Пуату, офицер буд
ет назначен для надзора за вами…»
Де Марильяк прервал чтение и указал на тучного военного:
Ч Представляю вам, сударыня, капитана Монтадура, коему я счел возможным
доверить эту почетную обязанность.
Как раз в эту минуту капитан безуспешно пытался перенести тяжесть своег
о тела на другое колено, но затекшие от непривычного положения члены и об
ширное пузо очень мешали. Чудом удержавшись, чтобы не уткнуться в Анжели
ку носом, он откашлялся и зычно возгласил, что готов служить маркизе дю Пл
есси. Не удостоив капитана ответом, Анжелика, все еще укутанная с ног до го
ловы, прикрыла глаза, делая вид, что дремлет. Де Марильяк стойко продолжал
чтение:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22