— Может она быть тем самым человеком, с которым ты согласился бы свить гнездышко в наших краях?
Фен покачал головой:
— Квиста — красивая девица, а в постели — так вообще лакомый кусочек, но я еще не встретил женщины, которая заставила бы меня постоянно к ней возвращаться. Честно говоря, мне иногда кажется, что я никогда такой женщины не встречу… Ну вот мы и прибыли. Пока все идет хорошо, — внезапно закончил Фен, когда кони свернули к воротам смотровой башни.
Глядя на нее. Фен нахмурился.
— Не могу сказать, чтобы я был согласен с королем.
— В чем? — спросил Альбин.
— В том, что здесь столь же удобно хранить порошок, как и в главной башне дворца.
— Мне кажется, что он будет в безопасности, пока о нем никто не знает.
— Когда дело касается Зеленого огня, я бы предпочел обойтись без выражений типа «мне кажется» и тому подобных, — проворчал Фен.
Отперев тяжелую дверь башни, он в последний раз оглянулся по сторонам, чтобы убедиться, что за ними никто не подсматривает, а затем они вдвоем с Альбиной начали сгружать с фургона тяжелые емкости и затаскивать их в заранее подготовленное помещение.
— Гляди, — сказал Альбин другу, — здесь так сухо, что пыль летит столбом, а эти камни. Наверное, они имеют толщину фута два, не меньше.
Фен, однако, не повеселел.
— Все равно на старом месте было лучше. Эта башня расположена за городской стеной, и враг может отрезать нас от драгоценных запасов.
— Нет, никогда! В любом случае Зеленый огонь не останется здесь надолго. Лишь только будет закончено новое здание, мы сможем перевезти емкости туда. Я считаю, что меры предосторожности, которые мы приняли, безупречны.
Фен даже застонал, услышав такое.
— Безупречных вещей не бывает, мой мальчик. Ты тоже поймешь это, когда немного получше узнаешь жизнь.
— Но главная башня замка нужна королю для другого…
— Ага, конечно. Он освободил ее в надежде, что ему удастся засадить туда свою женушку-колдунью, как только он ее поймает. Довольно глупо с его стороны. С тех пор как она оставила его с носом бежав накануне первой брачной ночи, король ведет себя хуже, чем медведь, который наступил на ржавый гвоздь. На его месте я оставил бы девчонку в покое, пусть себе идет куда вздумается.
Альбин намеренно продолжал держаться спиной к Фену, чтобы скрыть от него тоскливое выражение, которое, как он знал, появилось на его лице.
— Даже если бы Ривен не похитила камень, — пробормотал он, — ее было бы совсем не легко забыть. Фен.
* * *
Ривен отправилась на плато одна, так как Грис упорно отказывалась составить ей компанию.
— Зачем я там тебе нужна? — возразила она. — Туда два дня пути, да все в гору. Это мне не по плечу.
— К Омуту — целая неделя пути, и дорога тоже все время идет вверх, — попыталась убедить ее Ривен. — Но ты ни разу не отказывалась туда пойти.
— Все это было довольно давно.
— Меньше года назад.
Грис посмотрела на выпяченный живот Ривен:
— Сколько бы времени ни прошло, мы успели стать совсем другими, и ты и я.
— Ох, Грис, я знаю, что ты плохо чувствовала себя всю зиму. Может быть, ты скажешь, чем я могу тебе помочь? — воскликнула пристыженная Ривен, но Грис, как и прежде, отвернулась и не захотела разговаривать с племянницей на эту тему.
«Если бы я только знала, что за болезнь терзает ее! — повторяла Ривен, взбираясь по крутой, почти отвесной каменистой тропе. — В последнее время она стала такой капризной, такой раздражительной, словно ее все время что-то мучает». Перемена, произошедшая с Грис, беспокоила Ривен, но она не понимала, чем она вызвана и можно ли с этим что-либо сделать. «Может быть, это я изменилась, — подумала она, — и теперь я вижу в Грис то, чего раньше не замечала».
Обогнув последний громадный валун, Ривен посмотрела вверх, заслоняя глаза ладонью от сверкающего солнца. Зима подошла к концу, и деревья внизу покрылись легкой зеленоватой дымкой распускающихся почек. Даже пучки засохшей прошлогодней травы, торчащие из небольших трещин на камнях, выглядели по-весеннему празднично.
Следующие полчаса нелегкого подъема привели Ривен почти к самому каменистому плато, и теперь Ривен находилась в тени, которую отбрасывал его слегка нависающий над тропой край. Узкая, извилистая тропа вела наверх, и Ривен подумала о том, что, поднимаясь по ней, она не будет видеть ничего, что ожидает ее впереди, до тех самых пор, пока не будет поздно поворачивать назад. Глубоко вздохнув, она продолжила взбираться на крутизну.
На плато, напоминающем голый каменный стол, две фигуры застыли в ожидании. Когда Ривен наконец вскарабкалась на площадку, Дриона слегка улыбнулась ей:
— Ты точна. Эол, к сожалению, не отличается пунктуальностью. Собственно говоря, он всегда был непредсказуем, а с тех пор, как он проиграл свой камень, он стал еще более капризен и переменчив. Честно говоря, я не уверена, что он вообще появится. Зато Таунис на месте.
Ривен разглядывала фигуру в красном, которая выжидающе замерла на дальнем конце плато. Волосы Тауниса были оранжево-красного, лисьего оттенка, такого же цвета была короткая, остроконечная бородка. Тонкие брови торчали острым углом вверх, и взгляд его желтых глаз неприятно колол Ривен. Сдерживая дрожь, Ривен сделала шаг назад. Огонь был ее врагом, его сила противостояла ее силе, и именно камень Тауниса в короне Броуна обжег ее. При взгляде на Тауниса Ривен заново ощутила острую боль этого давнего ожога, и ей пришлось напомнить себе, что она снова владеет своим камнем, в то время как ладони доуми огня пусты. Эта мысль принесла ей некоторое облегчение.
— Ты не столь красива, как твоя мать, — заметил Таунис свистящим шепотом, отчего у Ривен немедленно заныли зубы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120