В этой борьбе у меня нет ни единого шанса.
Альбин во все глаза уставился на своего попутчика.
— О ком ты говоришь?
— О нашем короле, разумеется!
— О короле?!
Вэйло снова разразился громким хохотом:
— Захлопни варежку, простак! Чему ты так удивляешься? Несмотря на то, что на голове у него эта корона, во всем остальном наш король такой же человек, как и все. Честное слово, он тоже положил глаз на твою Ривен.
— Но он вот-вот должен жениться!
— Это же не означает, что он не может позволить себе завести подружку на стороне. У короля может быть несколько таких игрушек.
Альбин резко вскочил.
— Ривен не игрушка, и ты ее совсем не знаешь. Она не такая. А теперь заткнись, и давай убираться отсюда!
— Вот именно! — прошипел голос позади них. — Убирайтесь отсюда и оставьте меня в покое!
Альбин смотрел на говорившего, широко раскрыв от изумления рот. Вэйло проворно вскочил и обернулся. Голос исходил из сердцевины серого камня, на который они облокачивались спинами. На его твердой серой поверхности появились узкий щелевидный рот и два крошечных сердитых глаза. Альбин и Вэйло некоторое время глупо таращились на валун, потом опрометью бросились к лошадям.
* * *
Несколько часов спустя вокруг обоих путешественников сгустились тени. С каждой минутой становилось все холоднее и холоднее, а тропа стала настолько опасной и труднопроходимой, что подчас становилось непонятно, тропа ли это вообще.
— Нет, хватит с меня этих проклятых гор, — ворчал Вэйло. — В Джедестроме лето в разгаре, а тут холодно, как у волшебника в заднице, — с этими словами он сполз с седла и прислонился своим грузным телом к отвесной скале. Затем он внезапно вздрогнул и, подозрительно глянув на голый камень, шагнул в сторону.
— Эх, чего бы я только не дал сейчас за то, чтобы посидеть за кружечкой эля у огня в таверне.
— Если бы ты не выпил все свое вино, тебе было бы сейчас чем согреть твои внутренности, — заметил Альбин.
— Если бы я не дал тебе водить себя за нос, я был бы сейчас где-нибудь в безопасном месте, а не в этих треклятых горах, — отпарировал Вэйло. — Не удивлюсь, если вдруг окажется, что ты сбился с пути.
Альбин разделял его опасения.
— Да, что касается дороги, то у меня всего только и есть, что несколько указаний да компас, — он указал на небольшой прибор, укрепленный на луке его седла. — В утешение могу сказать только, что мы все еще движемся в том направлении, куда указывает стрелка.
— Зато теперь мы, по крайней мере, убедились, что в этих горах и правда живет древняя магия Землеустроителей.
После того как булыжник на тропе внезапно вмешался в их разговор, путники повстречали древесный пень, который по пытался схватить их своими длинными корнями, а также бревно, неожиданно превратившееся в шипящую змею, испугавшись которой их лошади чуть не свалились с обрыва.
— Кстати, откуда ты знаешь, что эта дикая магия не повлияла на твой компас? А теперь, когда солнце почти село, становится с каждой минутой все холоднее.
Альбин с трудом сглотнул. Как ни хотелось ему признаться в этом, но Вэйло был прав. До сегодняшнего дня Альбин никогда по-настоящему не верил в рассказы о волшебстве, которое властвует в этих горах. Теперь у него не осталось иного выбора, кроме как поверить в то, что он видел собственными глазами. И эта магия была отнюдь не дружелюбна. Все, что жило или росло в этих краях, было настроено враждебно, и ему казалось, что сама земля, на которой он стоял, желала ему беды. Кому можно доверять в краю, где камни не умеют хранить молчание? Издалека донесся протяжный вой, и Альбин почувствовал, как волосы на затылке зашевелились и встали дыбом.
— Волки! — воскликнул Вэйло. — Как ты думаешь, мальчик, что нам теперь делать?
Альбин подумал, что солдат, должно быть, не ошибся, узнав в отдаленном звуке голос волка. Все же ему почудилось в этом вое что-то сверхъестественное, и он почувствовал себя еще более неуютно. В этом месте, где камни — не камни и пни — не пни, волки тоже могли оказаться чем угодно. Даже если это и в самом деле выл волк, новость была не из приятных.
— Надо бы нам побыстрее двигаться вперед, чтобы до темноты отыскать подходящее для ночлега место, в котором можно было бы развести огонь, — посоветовал Альбин.
— Наконец-то ты сказал что-то дельное, соломенная башка, — хмыкнул Вэйло и хлестнул кнутом сначала по крупу Травоуха, потом по крестцу своей лошади.
Они прошли по тропе еще с четверть лиги, но никакого подходящего места для устройства лагеря им не встретилось.
— Еще немного, и мы не сможем видеть дальше собственного носа, — ворчал Вэйло, — что прикажешь делать тогда. Придется провести ночь стоя и не двигаясь, чтобы не сверзиться вниз. Не очень-то нам это поможет при таком ветре, дунет посильнее, и мы оба окажемся на дне пропасти.
Альбин подумал, что ветер и в самом деле поднялся очень сильный. Днем это был только ласковый бриз, зато теперь его резкие порывы вихрями проносились над тропой, врываясь в промежутки между острыми скалами, торчащими словно редкие зубы великана, отчего в воздухе раздавалось беспрестанное угрожающее гудение.
— Может быть, нам что-нибудь подвернется за тем поворотом, — сказал Альбин через плечо. Вэйло лишь пробормотал сквозь стиснутые зубы нечто невразумительное насчет «дурацкой затеи».
Вздрагивая от порывов ледяного ветра, от которого не спасал даже жилет из овчины, и выбивая зубами мелкую дробь, Альбин обогнул мощный выступ скалы. Сразу за поворотом и Альбин, и Вэйло увидели такое, что оба неподвижно замерли.
— Ведьмин глаз! — только и воскликнул солдат.
— Добрый вечер, джентльмены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120