— Пока мы живы, мы не мертвы, — с напором сказала сестра. — Вот почему мы не имеем права на неудачу. Для всего Ирта мы — эмблема традиции. Вот почему Врэт рвётся уничтожить нас.— Не называй его Врэт.— Это его имя.— Было, может быть, — возразил мрачно Поч, — а теперь он Худр'Вра. И мы не знаем точно, что он хочет нас убить.Джиоти остановилась и уставилась на брата, не в силах поверить.— Ах ты дурак! Да он же убил нашу семью, разрушил наш город, уничтожил все!— Чтобы внушить покорность остальным, — объяснил Поч. — Он выбрал из всех городов самый маленький.— А террор в Дорзене, о котором говорили на дирижабле? А зверства Ромата? Это как?— Властелин Тьмы жаждет отомстить герцогу за поражение Храбрецов. — Поч подался вперёд. — А кто тебе сказал, что Храбрецы — это было зло? Всего лишь мусорщики, которые рвались к чему-то более великому. Лорд Дрив сокрушил их, чтобы сохранить свою власть — власть всех пэров.Джиоти выпрямилась и подбоченилась.— И мы, значит, должны покориться бандиту, который убил наших родителей, истребил наш народ, разрушил наш город?— Если не покоримся, погибнем. Это видел герцог, и ты это знаешь. Он наблюдал нашу судьбу.— Если мы сдадимся, Врэт нас убьёт.— Я так не думаю. — Поч скрестил руки на груди и заговорил рассудительно: — Мы последние из старейшего Дома. Я думаю, Худр'Вра сохранит нам жизнь ради преемственности. Завоевателям нужна легитимность. Нашей покорностью она ему будет дана. Он нас не убьёт, а сделает нас примером. И мы останемся жить и продолжим наш род в следующую эру истории Ирта. Не впервые нашему клану приспосабливаться, чтобы выжить.— Не верю, что ты можешь так говорить. — Она опустила руки и пошла дальше. Потом бросила вопрос через плечо: — У тебя совсем нет любви к отцу и матери? Ко всему нашему Дому?— Они все мертвы. — Поч пошёл рядом с ней, твёрдо и убеждённо глядя ей в лицо. — Мы не обязаны умирать только потому, что погибли они. Можем жить.Джиоти покачала головой:— Маленький братик, не делай этого.— Чего не делать? — пренебрежительно бросил он. — Тебя не слушаться? Хватит тебе за меня думать. Я уже пять тысяч дней прожил, так что хватит строить из себя всезнающую сестру.И снова она резко остановилась и повернулась:— Я тебе уже не просто сестра, Поч. Я твоя маркграфиня. Я возглавляю Дом.— Дом? — выплюнул он это слово. — Мы уже не Дом. От него остались сплошные трупы, да ещё ты да я, сестрица. Ты да я.— И даже так, я все равно маркграфиня, — властно произнесла она, — и ты будешь мне повиноваться.— А то что? — Он придвинул к ней искажённое гримасой лицо. — Как ты меня заставишь?Джиоти от гнева потеряла дар речи. Потом она отвернулась от брата и быстро, решительно пошла вперёд.Поч побежал и поравнялся с ней.— Когда мы отсюда выберемся, — пообещал он, — я пойду своей дорогой.— А чего ждать? — бросила она в ответ. — Возьми коммуникатор и вызови своего любимого Властелина Тьмы. Его змеедемоны будут только рады тебя подобрать.Он молча потрусил за ней и после долгой паузы признался:— Я не хочу идти к нему один. Джиоти рассмеялась шипящим смехом:— А почему? Не хочешь быть выставочным экземпляром завоевателя?— Должна пойти ты, — настаивал Поч. — Ты — маркграфиня.— Вот как, значит? — оскалилась она. — Я — маркграфиня? Да, так оно и есть. Я — маркграфиня, которая собирается уничтожить Врэта и никогда не покорится ему. Если хочешь предаться нашему врагу, братик, иди один.И они пошли молча через ночь звёздного огня и причудливые силуэты скал. И вошли в молчании в сияющий день пылающих песков и термальных каменных ложбин, направляясь к бледным горам, плавающим, казалось, над дрожащим озером пустоты. И когда они наконец заговорили, то разговор пошёл о житейских мелочах — о воде, Чарме и далёкой дороге до вырисовывающихся на юге снежных контуров гор.С плоских вершин синих останцов на севере герцог следил за ними, пока они не стали так малы в Глазах Чарма, что исчезли на фоне рябин кратеров у края мира. Дрив поднял глаза и посмотрел в одинокую пустоту. Предчувствие о маркграфине и её младшем брате было ясным. Скоро они станут помётом змеедемонов. С их смертью исчезнет Дом Одола — трагическая прелюдия к судьбе всех пэров, если никто не встанет на пути Врэта.Но как бороться с неуязвимым врагом? Только убегать?Гвардия Сокола не задавала вопросов повелителю. Они шли с ним мимо высоких гор с плоскими вершинами, молчаливые и готовые к битве, будто патрулировать эти забытые земли до конца дней своих было привилегией судьбы. Только Лебок вслух поинтересовался, куда они направляются. Когда отряд спустился по узким дефиле, между слоями лиловых и сиреневых скал, маршал обратился к своему герцогу:— Когда мы придём в Зул, там уже будет полно змеедемонов.— Мы не идём в Зул. — Герцог простёр руку в сторону наковален обступивших отряд плоских гор. — Вот мой доминион, Лебок. Здесь я лорд, властелин. Властелин дна.Лебок замолчал, услышав нотки безумия в голосе своего военачальника. И как может быть иначе? Кто может притворяться нормальным, когда над Иртом бушует хаос?Дрив вслушивался в окружающую тишину. Управляя дыханием для входа в транс в ритме марша отряда, он глядел вперёд сквозь время. Тени наблюдения появлялись внизу в лавовом русле. Призраки бездомных беженцев Зула блуждали по плато растресканного вулканического стекла. Среди них будут чармоделы, ведьмы, наставники, мудрецы, чернокнижники. Трудная это была задача — отфильтровать их предчувствием и выбрать тех, кто владеет знанием о змеедемонах, о том, как с ними драться.Герцог не мог согласиться, что в мире есть что-то бессмертное. И хотя мир велик и в нём много тайн, любые тайны могут быть раскрыты настойчивым изучением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147