— Хочу с ним ещё немного поиграть.
Ралли-Фадж оставил Худр'Вра возле Поезда Боли. Попросив разрешения удалиться, чтобы заняться делами во Дворце Мерзостей, он быстро направился в трудовой лагерь.Выплыв на ходулях из болотного тумана, он обошёл хижины. Пустыми глазами из обвисшей кожи лица оглядывал он перепуганных узников. Они пятились и глядели на него в ответ безумными от страха глазами.Потом он проплыл к плацу для построений и остановился в центре раскисшей площадки.В лагере висела такая тишина, что слышно было, как стучит дождь по верхним листьям крон и как вздыхают укрывшиеся на болоте огры. Боясь показаться на глаза, они притворялись, будто ищут следы на болотных тропах и в трясинах.Только Вороний Хлыст решился выйти вперёд, тяжело опираясь на янтарный посох. Он поспешно вынырнул из болотного туннеля, где произошло нападение. Там он с тревогой ждал возвращения нескольких змеедемонов, которых он разослал в разные стороны над болотом. В ужасе он даже молился Безымянному, чтобы демоны вернулись с беглецами в щупальцах до прибытия колдуна. Теперь, поспешая к болтающейся коже, растянутой между ходулями, он сквозь зубы цедил проклятия Безымянному.Надсмотрщик откинул капюшон и обратил к Ралли-Фаджу два подбитых глаза.— О мощный колдун, сжалься над этой несчастной Вороной!— Кто с-сбежал?— Дворняга-философ Бульдог! — с резким отвращением ответил Вороний Хлыст. — И его служанка Тиви.— Рас-скажи мне о них.Вороний Хлыст втянул голову в плечи и с жалким усердием пожирал глазами висящую над ним человеческую кожу.— Он — вор из Заксара. Она — фабричная нищенка. Бродяги из сточной канавы. Никому не нужные.— Они кому-то были дос-статочно нужны, чтобы ос-свобождать их с-с великим рис-ском. — Голубая искра вылетела из колдуна и коротко кувыркнулась в воздухе. Как-то это всё связано с появлением Дрива, в этом Ралли-Фадж был уверен. Но как? — Кто их взял?— Я не знаю, — испуганно выговорил надсмотрщик и заскулил. — Было темно. Бульдог ударил меня между глаз.Растянутая кожа молчала, как неодушевлённый предмет. Но внутри неё Ралли-Фадж дрожал от ярости и страха. Что-то происходило чудовищно опасное, в этом он был уверен. Но что? Неведение доводило его до бешенства, особенно когда он с холодным ужасом думал, какой на него обрушится гнев, когда о случившемся станет известно Врэту.«Если мне предстоит погибнуть из-за идиотов огров и зверечеловека, — произнёс про себя колдун, вперившись в скорчившегося Вороньего Хлыста, — то этот олух пойдёт в ад раньше меня!»Вороний Хлыст точно прочёл мысль Ралли-Фаджа и поднял посох в дрожащей руке, проливая слезы.— Молю тебя, великий колдун, сжалься над этой перепутанной Вороной!— В мире змеедемонов ты молиш-шь о жалос-сти? — Зелёные пятна плесени на бескостном лице Ралли-Фаджа налились зловещей синевой. — Ты не стоиш-шь человечнос-сти, на которую претендуеш-шь, животное!— Нет! — завопил Вороний Хлыст, предчувствуя, что сейчас произойдёт. Он махнул посохом в сторону колдуна на ходулях, и большой жезл расплескался грязной водой, наткнувшись на чёрную магию, наполнявшую Ралли-Фаджа.Надсмотрщик попятился, поражённый силой, которая превратила Чарм в воду. С жалким ужасом он пялился на стоящее перед ним существо, раскрывая рот, чтобы ещё раз взмолиться о жизни. Но во рту у него был птичий язык, и раздалось только карканье вороны.Вороний Хлыст повернулся бежать, и ноги под ним разошлись когтями на концах. Руки взмахнули крыльями. Туловище сжалось, голова ссохлась до птичьей.Птица полетела к ограде лагеря и опустилась на сук резинового дерева. Голова её была повёрнута боком, и чёрная бусина глаза внимательно смотрела на колдуна. Потом ворона победно каркнула и расправила крылья.Не успела она взлететь, как блестящая листва резинового дерева с шумом разлетелась, и обезьяна-стервятник схватила птицу за крыло. Ворона шумно забила крыльями, пытаясь вырваться. С визгом обнажив клыки, обезьяна разорвала орущую птицу на части. Взлетел клубок перьев, плеснула клейкая жидкость.Довольный Ралли-Фадж занялся ограми. Из его голой кожи выступил зелёный туман. Он собрался лужицей внизу, где воткнулись в грязь острые концы ходулей. На её поверхности вздулись пузыри и застыли сукровистыми волдырями.Колдун напитал свою ярость этой эманацией и вылепил из неё призраков. Они поднялись, согбенные, как обезьяны, вместо рук у них висели пучки парализующих щупалец. Прозрачные лица, бледные, покрытые рябью, как старая фата, обнажали шила клыков и мускулистые челюсти. Призраки бесновались, их лица расплывались как дым.Когда призраки достигли размера огров, Ралли-Фадж отпустил их на свободу. Они бросились в болота на полупрозрачных ногах колышущегося пара. Казалось, в них слишком мало субстанции, чтобы они долго просуществовали, но листва перед ними рвалась в клочья.Им придавал силу отчаянный гнев колдуна. Почти сразу послышались отчаянные вопли. Через миг из подлеска вылезли куски разорванного огра и поползли к центру плаца, будто их тащила армия муравьёв. Окровавленный горб, две оторванные руки и массивная голова с меховой гривой и скукоженным лицом с вытаращенными в смертной муке глазами выползли на плац в клубах эктоплазмы. Голова растворилась в воздухе, оставив отрубленные куски шипеть под дождём.Призраки убили троих огров среди болот и ещё двух, которые были оглушены выстрелами. Те валялись в полусознании в древесных хижинах, когда на них налетели призраки, и предсмертные вопли разнеслись сиреной по всем болотам. Когда изрубленные куски упали с деревьев и выползли на плац в улитках зелёного дыма, колдун прекратил истребление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147