Когда они нужны — их не найти.
Глава 16
Следующим утром не успел я опохмелиться после пьянки с Колчиным, как без объявления войны набросились новые неприятности. С початой бутылкой пива я переступил порог редакции и был тут же ласково принят под руки людьми в штатском.
Один из них ловко изъял мою бутылку и спросил сурово:
— Что здесь?
— Лекарство. У меня дестабилизация гирокомпаса и линии горизонта.
— Шутим, — констатировал второй.
— Говорим правду, — ответил я.
Меня споро обыскали. Одни штатский шарил у меня по карманам. Другой тараторил: «Оружие, боеприпасы, наркотики, колюще-режущие и прочие запрещенные предметы имеются?»
— А что вы подразумеваете под «прочими запрещенными предметами»? По-моему, вы уже перечислили все, что только можно, за исключением детской порнографии.
— Шутник, — сказали они в один голос и потащили меня в кабинет Павлова.
Новый допрос длился почти два часа. Я снова все пересказал, снова умолчав только о документах.
Наконец они ушли.
— Тебя не арестовали только потому, что мы за тебя вступились, — веско произнес Иван Тимофеевич.
— Покорно благодарю. Я ваш вечный должник, — сказал я и хлебнул пива.
— С утра уже? — кивнул Павлов на бутылку.
— А что бы вы делали на моем месте?
— Я бы уже в лежку пьяный лежал, — честно признался редактор. — Тут такое вчера творилось — уму непостижимо. Твое счастье, что тебя не нашли. Они бы тебя точно пристрелили. Ты где прятался-то?
— Я уже говорил: нигде не прятался. Пил пиво в сквере, потом у Вики на квартире.
— Да-да. Я думал, может, ты оперативникам просто так сказал. А на самом деле…
— Что на самом деле? Вы думаете, я с этими «огнями» заодно?
— Нет, конечно! И в мыслях не было!.. Что собираешься делать?
— Хочу написать обо всем случившемся. Хочу вот посоветоваться с вами.
— Ты что?! Это дело засекретили! Ничего не надо писать. Ты всю редакцию подставишь! — Он было вскочил, но снова рухнул в кожаное кресло.
— А как же Вика?!
— При чем тут Вика?!
— Ее надо спасать.
— Этим занимаются компетентные люди. А твоя статья ей не поможет.
— Поможет, еще как! А кстати, сколько трупов этих, как вы говорите, компетентных людей вынесли отсюда вчера?
И… и я рассказал редактору о той женщине. О документах, что она принесла. О том, что эти документы украли вместе с Викой.
— Тебе надо по шее накостылять! — заорал Павлов, когда я закончил. — Почему меня не поставил в известность?! Почему им ничего не сказал о документах?! Ты понимаешь, что это дело государственной важности?!
— Потому что они, — я ткнул в дверь, — ничего сделать не смогут. И еще неизвестно, на чьей они стороне. Это настоящий заговор, Иван Тимофеевич.
— Хорошо. Допустим. Ну, и чем ты все подкрепишь? Какими доказательствами?
— Я лично видел эти документы. Мы расскажем о той женщине. Расскажем об опытах над солдатами. О том, чем все обернулось. Увидите, как они все забегают.
— Как же! Забегают! По судам — с иском за клевету!
— Мы можем выдать это не как факт, а как версию. Типа предположение.
— Какое предположение, Леша?! Это серьезнейшее обвинение! Ты представляешь, сколько людей под трибунал пойдет?
— Так им и надо, — буркнул я.
— Да! Согласен! Так им и надо! — Редактор снова вскочил и заходил по кабинету. — Только ты думаешь, им охота под трибунал? Думаешь, они сразу во всем сознаются? Когда здесь появятся прокуроры, что мы им скажем? Что ты читал какие-то документы? И где они? Женщина? И где она? Да и потом, ее шлепнут еще до того, как она встретится с прокурором.
— Я знаю, как зовут ее сына, каким военкоматом он был призван.
— Уверяю тебя, уже на следующий день все данные из военкомата Министерство обороны изымет. Пограничники вообще сделают вид, что такого солдата никогда у них не было. На месте лабораторий разведут теплицы с цветами. И все будут говорить, что так и было всегда.
— Можно попытаться выйти на биологические лаборатории Министерства обороны.
— Ага, — голос Павлова просто трещал от сарказма. — Это секретнейшие организации, о которых и министр обороны хреново знает, а какой-то журналист на них выйдет. Не смеши меня.
— Хорошо, а что тогда делать, по-вашему?
— Ничего. Работать, — буркнул редактор и уселся на место.
— Но Вика. Ее похитили! Надо ее спасать.
— Кто будет спасать? Ты, что ли? Ты что, оперативник ФСБ? Спецназовец? У тебя есть полномочия?
— Ни то, ни другое, ни третье.
— И куда ты тогда лезешь? Без тебя разберутся.
— Стоп! Главный редактор может обратиться в Администрацию президента. Надавить на них, чтобы они раскрутили это дело. А мы им поможем. Укажем, где искать.
— Что? Надавить на Администрацию президента? Леша! Наш главный вчера не вылезал из Администрации. Ему еле-еле удалось отбить атаку спецслужб на редакцию. Они вообще хотели прикрыть газету. Ведь и тебя, и Колчина обвинили в том, что эти «огни» приперлись в Москву.
Я оторопел.
— Да-да, — подтвердил Иван Тимофеевич. — Они говорили, что пока вы сидели в Москве, все было нормально. А как съездили в Таджикистан, так и начались эти… неприятности. В общем, сошлись на том, что мы будем помалкивать и не станем влезать в это дело,
— Так не пойдет! Мне надо поехать в Таджикистан.
— Никуда ты не поедешь. Я тебе запрещаю.
— Но почему?! Мы можем найти там новые доказательства о существовании этих «огней». Разузнать о судьбе Вики.
— А с чего ты взял, что они забрали Вику с собой? И почему именно в Таджикистан?
— Там у них родина. Если бы хотели Вику убить, сделали бы это в редакции или где-то в Москве. Ее тело уже было бы найдено. Им не надо прятать улики. Им на это наплевать. Раз тела нет, значит, она у них в плену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99