– Ты о чем? – спросил Кассар.
– Об Императоре, – ответила она и прикоснулась к серебряному орлу, висевшему на цепочке под костюмом летописца.– Но, я думаю, в наше время с каждым может такое произойти.
– Наверное, – кивнул Кассар, уступая дорогу отряду солдат имперской армии. – Свет Императора – могущественная сила, Эуфратия.
Едва Киилер и Кассар поравнялись с солдатами, здоровый бугай с толстой шеей и выбритым черепом толкнул Кассара плечом так, что сбил его с ног.
– Эй, смотри, куда идешь, – насмешливо процедил он, наклоняясь над упавшим Кассаром.
Киилер решительно шагнула вперед, загораживая своего приятеля.
– Убирайся, кретин! – закричала она. – Ты сам его толкнул!
Солдат размахнулся и, не глядя, ударил ее кулаком по щеке. Эуфратия упала, ощущая скорее шок, чем боль. Она попыталась встать и чуть не захлебнулась от хлынувшей в рот крови. Тотчас две пары рук прижали ее к земле. Двое держали ее, а остальные принялись ногами избивать лежащего Кассара.
– Отпустите меня! – завопила Эуфратия.
– Заткнись, сволочь! – бросил ей солдат. – Думаешь, мы не знаем, чем вы занимаетесь? Молитесь и возносите хвалу Императору. Вы должны почитать одного Воителя!
Кассар сумел подняться на четвереньки и, как мог, защищался, но его окружили трое тренированных солдат, и даже увернуться от их ударов он был не в состоянии. Он сумел лягнуть одного из них ногой в пах и увернуться от тяжелого подкованного ботинка, нацеленного в голову, но тут же получил рубящий удар ребром ладони по шее.
Киилер яростно извивалась, пытаясь освободиться, однако солдаты были гораздо сильнее ее. Один из них протянул руку, чтобы сорвать с ее шеи пиктер, и она укусила его запястье. Солдат вскрикнул, но все же сгреб пальцами тонкий ремешок, а второй в это время схватил женщину за волосы и запрокинул ей голову.
– Не смей! – крикнула Эуфратия и стала еще яростнее сопротивляться.
Солдат, ухмыляясь, раскрутил пиктер на ремешке и ударил о землю. Обозленный и окровавленный Кассар сумел выхватить из кобуры пистолет, но пропустил удар коленом по лицу и упал без сознания, а пистолет отлетел в сторону.
– Титус! – вскричала Эуфратия.
Она забилась, словно дикая кошка, и, в конце концов, сумела высвободить одну руку и впилась ногтями в лицо державшего ее солдата. Тот вскрикнул и ослабил хватку. Эуфратия перекатилась, метнувшись к упавшему пистолету.
– Лови ее! – крикнул кто-то. – Лови культистку Императора!
Эуфратия дотянулась до пистолета и перевернулась на спину. Она держала оружие перед собой и была готова убить любого мерзавца, который к ней сунется.
Но в следующее мгновение она поняла, что ей никого не придется убивать.
Трое солдат уже валялись на земле, четвертый со всех ног бежал к своему лагерю, а последнего железной хваткой держал воин Астартес. Гигант одной рукой поднял негодяя за шею, чьи ноги дергались в метре от земли.
– Пятеро на одного, это как-то не спортивно, не правда ли? – заговорил Астартес, и Киилер узнала капитана Торгаддона, одного из морнивальцев.
Она вспомнила несколько пиктов, сделанных на «Духе мщения», и то, что сочла Торгаддона самым симпатичным из всех Сынов Хоруса.
Торгаддон сорвал с груди солдата металлический жетон с его именем и номером части, а потом небрежно бросил человека на землю.
– Получишь его у мастера дисциплины, – сказал он. – А теперь убирайся с глаз долой, пока я тебя не убил.
Киилер бросила пистолет и кинулась к пиктеру. Увидев, что отснятые снимки, скорее всего, безвозвратно утрачены, она огорченно застонала. Покопавшись в обломках, Эуфратия отыскала катушку памяти. Если быстро вернуться к себе и поставить катушку в проектор, возможно, еще удастся кое-что спасти.
Кассар застонал от боли, и она ощутила моментальный укол вины за то, что бросилась за разбитым пиктером, а не к нему, но раскаяние длилось недолго. Эуфратия спрятала катушку в карман, и тут раздался голос Астартес.
– Тебя зовут Киилер? – спросил Торгаддон.
Удивленная, что капитан знает ее имя, Эуфратия подняла голову.
– Да, – ответила она.
– Прекрасно, – сказал он и протянул ей руку, помогая подняться.– Ты не хочешь рассказать, что здесь произошло? – спросил он.
Она нерешительно помялась, не желая сообщать воину Астартес истинную причину нападения.
– Кажется, им не слишком понравились отснятые мной пикты, – сказала она.
– Слишком много критиков, а? – усмехнулся Торгаддон, но Эуфратия поняла, что капитан ей не поверил.
– Верно, но мне надо побыстрее вернуться на корабль, чтобы спасти снимки.
– Какое счастливое совпадение! – воскликнул Торгаддон.
– Что вы имеете в виду?
– Меня попросили доставить тебя на «Дух мщения».
– Доставить меня? Но зачем?
– Какое это имеет значение? – спросил Торгаддон. – Ты возвращаешься со мной.
– Не могли бы вы, по крайней мере, сказать, кто вас попросил?
– Нет. Это большой секрет.
– Вот как?
– Ну, не совсем так. Меня послал Кирилл Зиндерманн.
Мысль о том, что Зиндерманн может посылать капитана Астартес со своими поручениями, показалась Эуфратии нелепой. Почтенный итератор мог иметь только одну вескую причину для разговора. Вероятно, Игнаций или Мерсади проболтались о ее новой вере, и Эуфратия рассердилась на друзей за то, что они не пожелали принять обретенную ею истицу.
– Так теперь Астартес на побегушках у итераторов? – насмешливо спросила она.
– Едва ли, – ответил Торгаддон. – Это дружеская услуга, и мне кажется, что в твоих же интересах вернуться на корабль.
– Почему?
– Вы задаете слишком много вопросов, мисс Киилер, – сказал Торгаддон. – Если хотите принести какую-то пользу в качестве летописца, вам для разнообразия полезно немного помолчать и послушать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113