— Твой брат причинил тебе много неприятностей.Теперь я сделаю все, что в моих силах, чтобы уладить его дела.— Вы женились на мне и простили долг, — напомнила она. — Думаю, вы сделали больше, чем предписано.После свадебного пира они сразу уезжали в пустыню. Их задержал Джамал, который цеплялся за них, плакал и требовал, чтобы его не покидали.— Он такой маленький, а тут столько перемен, — тихо сказала Эмили, крепко прижимая к себе мальчика.Служащие дворца украсили его комнату в соответствии с ее распоряжениями, и теперь она была радостной и полной света.— Ты не можешь увезти Эмили! — Джамал свирепо посмотрел на дядю. — Я люблю ее. Эмили смеется и обнимает меня. Мне нравятся ее сказки.Зак обнял малыша.— Я верну ее тебе, — пообещал он, удивительно нежно утешая ребенка, — а пока я нашел тебе новую няню. Ты ее полюбишь, и она будет рассказывать тебе интересные сказки, и… — он колебался, — и я попросил твою маму вернуться домой.— Верни Эмили, — сердито приказал Джамал, и глаза его дяди сверкнули.— Будь уверен, я верну ее. — И, взглянув на Эмили, он добавил:— Когда закончу с ней все дела.Девушка покраснела.Они направлялись в оазис Мадан, сопровождаемые эскортом автомобилей.— Я думала, мы будем одни, — рискнула сказать она, взглянув через плечо, и принц насмешливо улыбнулся.— Слово «одни» для меня не существует. Но когда мы приедем в оазис, то точно будем одни. Для того, что я задумал, мне меньше всего нужна публика.Эмили отвернулась и сжалась от упоминания приближающейся брачной ночи.Она вцепилась в сиденье внедорожника, за рулем которого сидел Зак, и не отрываясь смотрела на большие песчаные дюны. Солнце, освещая их, создавало игру коричневого, красного и золотого цветов.— Откуда ты знаешь, куда ехать? — она смотрела на пески, которые тянулись бесконечно. — Все одинаковое.— Для чужеземца — может быть, — принц быстро взглянул на нее. — Кто знаком с пустыней, ориентируется по ветру и звездам.— Но сейчас день, — уточнила Эмили, — звезд нет, и мы не можем определить направление ветра, благодаря кондиционеру.— Я думал, что ты предпочтешь более романтичное объяснение, — произнес он, улыбаясь. — Но ты права.После того как мы съехали с дороги, я двигаюсь по компасу, встроенному в автомобиль.Значит, они не потеряются.Эмили резко откинулась на сиденье и против воли посмотрела в его сторону, на твердое мускулистое бедро. Для поездки он предпочел не костюм или традиционные одежды, а старые черные джинсы, которые подчеркивали атлетическое телосложение. Какой бы разговор они ни вели, она думала только о постели.Принц взглянул в зеркало. Они буксировали фургон для лошадей.— Обычно мы переправляем лошадей по воздуху, объяснил он, — но Сахара ненавидит перелеты, и я не буду подвергать его стрессу.Его заботливость удивляла. Может, ей превратиться в лошадь, тогда он будет более сочувствующим?Эмили снова посмотрела в окно. На дюнах, создавая различные узоры, играл свет. Глаза ее закрылись.Она проснулась во второй половине дня, впереди смутно виднелись горы и пальмы.Она нахмурилась и сдержала зевок.— Что там?— Это оазис. Мы приехали, — сказал Зак, и Эмили от удивления широко раскрыла глаза.— Но он огромный! Я думала, оазис будет маленьким!— Иногда они небольшие, а иногда вокруг оазиса строятся целые города, — сообщил он, снижая скорость и меняя направление. — Мы сначала поедем на конный завод. Я хочу видеть, как устроят Сахару.Они проезжали мимо белых покрашенных заборов и роскошных зеленых насаждений. Эмили была изумлена — какой контраст с пустыней! Потом она увидела лошадей и ахнула от восхищения.— Арабские скакуны! Они великолепны… Мы можем остановиться? — Эмили уже держала руку на дверце автомобиля, и Зак остановился. — Посмотри на жеребят, — она выпрыгнула из автомобиля и бросилась вдоль забора. Выражение ее лица смягчилось, когда она увидела двух маленьких жеребят. — Красавцы!— Они от Сахары, — позади раздался голос, и она повернулась. Принц тоже выбрался из автомобиля. Обе кобылки и с безупречной родословной. На скачках они хорошо себя покажут.Эмили повернулась, услышав, что Сахара нетерпеливо стучит копытами в фургоне и зовет кобыл.Услышав шум, кобылы поскакали через поле к забору — хвосты высоко подняты, ноздри расширены от возбуждения.Эмили улыбнулась.— Сахара понимает, что вернулся домой.— Я думаю, что его эмоции более просты, — сказал он, глядя на нее насмешливо. — Он чувствует кобыл, и у него на уме только секс.Зак подошел ближе, и она всем телом ощутила его мужественность, исключительную силу, власть и совершенно незнакомый ей трепет возбуждения.— Кобылы тоже возбуждены, — тихо сказал он, показывая в их направлении небрежным взмахом руки. — Потому что жеребец вернулся домой.Эмили замерла, услышав его бархатный, соблазняющий голос. Каждая частичка ее тела отзывалась на него, их соединяли не поддающиеся описанию эмоции.Их глаза встретились, и он удовлетворенно кивнул.— Ты придешь ко мне сегодня вечером, — вкрадчиво сказал он, — и нам будет хорошо.За подобную самоуверенность и высокомерие ему следовало дать пощечину, но она только почувствовала, что хочет его прямо сейчас.Ужасаясь своим мыслям, она напомнила себе, что делает это для Питера.Так почему ее тело дрожит от предвкушения?Она неодобрительно взглянула, чтобы охладить его пыл, но он лишь улыбнулся с загадочным выражением лица.Смущаясь от нахлынувших чувств, она успокоилась только тогда, когда с конного завода подошли слуги, чтобы забрать Сахару.Принц сам вывел из фургона коня и передал поводья главному конюху, давая инструкции на арабском языке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34