Эта откровенность брата еще более усиливала его безграничную любовь к Стюарту и не давала ему так остро чувствовать свою оторванность от проблем, стоявших перед его страной. Что-то таинственное распространилось по дому на Парк-авеню во время этого отпуска, так как неугасимая уверенность Стюарта рассеяла страхи его родителей и придала всем оптимизма в отношении исхода войны.
И сегодня, когда он слушал новости о далеком острове Мидуэй, он знал, что через пять-шесть недель Стюарт опять вернется с большим количеством историй в запасе и еще большим количеством улыбок, чтобы ободрить свою семью.
– Эй, принц Хэл, что нового?
Хэл удивленно поднял глаза. Он не слышал тихого стука в дверь. Красивое лицо, обрамленное каштановыми волосами, смотрело на него сверху вниз, губы усмехались над его мечтательностью.
– Не много, – сказал он. – Я только смотрю в окно.
– Ладно. Там не может быть много нового.
Высокая, стройная Керстен Шоу, не церемонясь, вошла в комнату и плюхнулась на кровать рядом с Хэлом, положив ногу на ногу и ласково потрепав его по волосам. На ней были брюки, блузка и легкий свитер, который она завязала на шее. Хэл всегда ощущал себя немного скованно, когда рядом была Керстен, так как она прекрасно говорила и к тому же гибко и грациозно двигалась, что пробуждало в нем какое-то чувство.
Керстен было около двадцати, на четыре года больше, чем Хэлу. Она была неофициальным членом семьи Ланкастеров с тех пор, как Хэл помнил себя. Будучи еще в детском возрасте, она проводила каникулы с Ланкастерами в Ньюпорте и после последней болезни своей матери присоединилась к семье в городе. Ее отец был школьным товарищем Рейда Ланкастера в Йеле и его однополчанином во время Первой мировой войны, и когда он погиб во время войны, отец принял личное участие в судьбе Керстен. Ее мать Дороти, личность не сильная и не рассудительная, была далекой родственницей Ланкастера. Она была счастлива видеть, что он заботится о ее дочери. Когда Дороти умерла, Рейд по душам поговорил с девушкой, которой тогда было уже восемнадцать, и она сказала, что предпочтет быть членом семьи Ланкастеров, чем отправиться к своим родственникам Шоу в Детройт.
Это было оправдано, так как Ланкастеры не одобрили того, что Дотти вышла замуж за члена семьи Шоу.
В общем, Керстен стала жить у Ланкастеров. Она сразу же стала неотъемлемой частью их семьи, хотя и сохранила свою индивидуальность, которая отличала ее от братьев и сестры, впрочем, как и от их родителей.
Она была неотделима от Стюарта, но более как соперник, чем как сестра. Она соревновалась с ним в искусстве езды на лошади, игры в теннис и плавании, не говоря уже о гольфе, где она могла победить его. Она была хорошим атлетом от природы, с длинными гибкими руками и ногами и прекрасным чувством времени.
Когда Хэл подрос, он присоединился к ним в играх, где могли участвовать трое, а также в парном теннисе, когда они могли найти четвертого. Ему всегда казалось, что Стюарт терпеливо относился к Керстен, но недолюбливал ее, в то время как Керстен, почти одного с ним возраста, немного завидовала его положению в семье и стремилась доказать, что она во всем была ему равна.
Между тем, она была очень уверенной старшей сестрой для Хэла, хотя не очень сочувствующей, и Хэл всегда знал, что она была ближе Стюарту, чем ему, как по темпераменту, так и по возрасту.
Несмотря ни на что, это Керстен с ее поэтическим чувством окрестила его «Принц Хэл» в честь его знаменитых сказок, сочиненных вместе с Сибил, и игриво подтрунивала над ним, цитируя шекспировские пьесы о Генри V.
– Доброе утро, любезный Хэл! – кричала она ему, когда он проходил по комнате или спускался к обеду. – Как там дьявол договорился с тобой насчет твоей души?
Или когда они катались на лошади, опять дразнила его:
– Я с тобой, добрый Принц Хэл, помоги мне взобраться на лошадь, добрый королевский сын.
Прозвище «Принц Хэл» утвердилось не только потому, что по своему благородному духу Хэл очень походил на любимого короля Шекспира, но еще и потому, что было в Хэле что-то спокойно героическое и даже чувствовалась способность к самопожертвованию, что оказывало впечатление на всех окружающих. Рейд Ланкастер игнорировал Керстен с момента, как принял ее в свою семью и под свою ответственность. Но она быстро стала незаменимой для Элеонор, так как ее светское чутье было безошибочно и она всегда знала, на какие приглашения надо ответить, какие вечера посещать, что кому подарить по тому или иному случаю. Керстен стала всеобщим мажордомом, секретарем, и душой вечеров. Разум и остроумие обеспечили ей присутствие на всех сборищах Ланкастеров, где легкомыслие было редким товаром. Родственники всегда были рады видеть ее, оживленную, веселую, когда она вместе с семьей Рейда посещала важные торжества.
Красивая Керстен Шоу была самым непонятным существом, бездомной родственницей, которую все обожали, но никто в особенности не любил, улыбающейся несмотря ни на что, как будто ничто в мире ее не трогало. Она только что закончила школу в Вассаре и, возможно, ее ждало блестящее будущее в любой области, которую она изберет, не исключая отличного замужества, если бы Рейд Ланкастер устроил ей это.
Но в данный момент она сидела дома и весело ожидала возвращения с Тихого океана утомленного боями Стюарта.
Она смотрела за порядком в доме, поэтому Хэл не удивился, когда она внезапно появилась в дверях его комнаты. Служанки могли заходить сюда только рано утром, так как его родители считали эту комнату его личной территорией теперь, когда Стюарт больше уже не занимал смежную спальню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153