А может, было что-то ещё. Напряженности — не было. Была небольшая стеснительность, но она не мешала.
Чувствовалось, что она не прикидывается особой из высшего света, а она просто другая. Особенная — не такая, как все остальные. Эта естественность и высокая самооценка, обаяние и небольшая надменность, не давали никому шансов, не обращать на неё внимание.
Разумеется, что я не отпускал её от себя, ни на шаг. И она, тоже, не предпринимала попыток, прекратить это отделение от всех остальных. Нет, мы были все вместе. Танцевали, выпивали, смеялись, что-то обсуждали. Бегали, то, в комнату для еды и выпивки, то в зал, где гремела дискотека, то возвращались в комнату для отдыха.
На дискотеке, как заведено, первые песни звучали впустую. Никто не выходил в центр зала, и не танцевал. Стеснялись или «держали марку». Но у меня не было времени, на эти премудрости. Мне хотелось закружить её в танце. И я повёл её. Она поддалась.
Я неплохо танцевал — сказывался школьный опыт. И она, как потом выяснилось, занималась бальными танцами.
Танец — это было первое, что нас объединило. Мы кружились под какую-то медленную мелодию, а потом, выделывали «кренделя» — под быструю.
Пару раз её отзывали подружки, но она сразу возвращалась ко мне. Как будто, мы пришли сюда вместе и знакомы уже не первый день.
И, мы были вдвоём. Среди компании, среди друзей. Но вдвоём. С самого первого мига, когда она вступила в нашу комнату.
Так мы познакомились. И так мы начали быть вместе.
Я за ней долго ухаживал, почти полгода.
То есть, она была со мной, но постоянно давала мне понять, что я просто за ней ухаживаю. У неё есть и другие ухажёры. Я ей нравлюсь, но нужно время, чтобы узнать друг друга, поближе.
Что мы и делали. Познавали друг друга.
Мы ходили в театры, в оперу, даже на балет. Дискотеки, концерты, кино, бары и белые ночи, с разводными мостами на Неве.
Ездили в Таллин, и в Нарву. Петергоф и Павловск.
Осаждал, как замок в средневековье. Строил заградительные укрепления, ров заполнил водой, к мосту поставил часовых.
Много гуляли по городу. Ленинград стал «нашим» городом.
Мы могли, несколько ночей подряд, гулять по набережным Невы. Спать всего пару часов. И снова бежать друг к другу. Или сидеть всю ночь на вокзале в Таллине. И разговаривать. Столько, нужно было ей рассказать мне, о своей жизни. О своих мыслях. И мне — о моих планах, о моём прошлом и настоящем.
Если, внутреннее ощущение того, что мы знаем, друг о друге — всё, что, понимаем без слов, что, чувствуем малейшее изменение настроения и желаний. Если, это внутреннее ощущение, просто было в нас. То потребность говорить обо всём, об этом, была тоже высока. Она рассказывала о своих друзьях, родственниках, увлечениях, мечтах. Я — делился своими впечатлениями от пережитого.
Но могли и просто молчать. Слушая музыку, или созерцая воды Невы. Были моменты, когда мы разговаривали без слов. И понимали друг друга.
И крепость сдалась. То ли очарование города подействовало. То ли мои усилия. То ли она убедилась в своих чувствах и поверила в искренность моих чувств и намерений. Не известно.
Как-то внезапно, ухаживания закончились. Не в смысле, что я перестал относиться к ней, с той же трепетностью. Или, она стала себя вести как-то иначе. Нет. Просто наступила, какая-то следующая фаза в наших отношениях. Я признался ей, что люблю, и она ответила, что тоже сделала свой выбор. И, что я прав. Да, это любовь. Что мы, волею судьбы — встретились второй раз. И это — не спроста.
И, если до этого момента, ощущалось, что-то, что сохраняло между нами маленькую дистанцию. То, теперь и эта последняя преграда — пала. Мы стали строить, совместны планы. Часто разговаривали о будущем. О нашем совместном будущем. Мы были вдвоём, уже не потому, что я так хотел, или она так хотела. Мы уже не могли быть врозь.
И мы были вместе.
Закончилось, наше обучение в училище. И, закончилось общежитие. Нужно было искать жилье и работу.
Мы хотели снять квартиру вместе. Но её родители не позволили. И она стала жить возле Смольного, с подружкой. Я же, обосновался в районе Площади Восстания. Один. Полностью забросив Бориса и всех остальных.
Я писал стихи. Любовная лирика. Бежал, после работы к ней. Вечерами, когда она была занята, сидел в её дворе и глядел на её окна. Вдруг промелькнёт силуэт. Встречаясь с ней, перепел ей всего Макаревича, а его песен я знал много, почти все.
Она тоже, работала, на каком-то заводе, по распределению, после училища. И мы, вместе поступили, на вечернее отделение Ленинградского Электротехнического Института. Что бы не растерять знания, после школы. И что бы быть вместе.
Но пришла повестка в армию. И мне, и Борису, и Игорю.
И нужно было что-то решать.
В армию, я просто не мог уйти. Не мог оставить ЕЁ одну.
В Ленинграде, нашлось Высшее Инженерное Морское Училище. ВИМУ, которое, позволяло учиться (высшее образование), и там была военная кафедра. То есть — это была одновременно и армия. Разумеется — это было решением.
Я поступил в это училище.
Лариса, перевелась в финансово-экономический институт.
Ну, а прямо перед этим.
Я сделал ей предложение.
Попросил стать моей женой.
И, она приняла моё предложение.
Свадьба была скромной. Только родители, и несколько друзей.
Но, зато, у нас теперь было законное основание, быть вместе всегда.
ГЛАВА 6. ОТЧЁТ ОПЕРАТИВНОГО ОТДЕЛА.
Усилиями 18 групп, действующих по выявлению возможных источников воздействия, в зонах обострений. Обнаружены следующие данные:
1. Воздействие ведётся на людей, у которых русский язык, является материнским языком. А именно: для людей, у которых русский язык стал первым языком в жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42