Ни один суд не вправе считать, что такие высказывания охраняются каким бы то ни было конституционным правом. В каждом отдельном случае ставится вопрос, наносят ли эти высказывания существенный ущерб военным усилиям».
В деле Шенка «существенный вред» заключался в помехе набору в армию. Суд вынес заключение о том, что его листовка создаёт явную и реальную угрозу, что будет причинен вред.
Неприменимость официальных заявлений высшего судебного органа можно наблюдать за последние годы в целом ряде дел, связанных с первой поправкой к конституции. В 1965 году молодой лейтенант Генри Хау, служивший в Форт-Блиссе, участвовал в небольшой мирной демонстрации. Его участие в получасовом марше протеста соответствовало правилам: он находился вне службы, был одет в штатское платье, а марш протеста был мирной демонстрацией.
Во время демонстрации Хау нёс самодельный плакат, на котором с одной стороны было написано: «Прекратить фашистскую агрессию Джонсона во Вьетнаме», а с другой — «Больше возможностей, чем выбор между мелкими невежественными фашистами». Выражения, конечно, резкие, но что в них преступного? Военное командование как будто разрешает военнослужащим обсуждать политические вопросы.
Если бы Хау был гражданским лицом, его никогда не стали бы преследовать в судебном порядке. Но Хау только был в гражданском платье, и военное командование круглосуточно сохраняло над ним власть. Как оказалось, за демонстрацией наблюдал переодетый военный полицейский, который и предложил полиции Эль-Пасо арестовать Хау. Полиция Эль-Пасо услужливо сфабриковала обвинение в подозреваемом бродяжничестве, Хау отвели в полицейский участок, а затем передали военным властям. Командование тут же предъявило ему два обвинения в соответствии с Единым военно-судебным кодексом: употребление пренебрежительных выражений в отношении президента (статья 88) и поведение, недостойное офицера (статья 133).
Военный суд признал Хау виновным по обеим статьям и приговорил его к двум годам заключения в Форт-Ливенуорте. Военный апелляционный суд, куда обратился Хау, утвердил приговор. В решении этой судебной инстанции говорилось:
«Ущерб, нанесения которого стремится не допустить статья 88 Единого кодекса, заключается в подрыве дисциплины и поощрении неподчинения со стороны офицера, находящегося на военной службе… То, что в настоящее время и при существующих обстоятельствах подобное поведение офицера представляет собой явную и реальную угрозу дисциплине в наших вооружённых силах, в соответствии с прецедентами, установленными Верховным судом, очевидно, не требует, доказательств».
Почему «не требует доказательств»? Весьма возможно потому, что, если бы военный апелляционный суд стал разбирать доказательства, военное командование наверняка проиграло бы дело. Никто никогда не утверждал, а тем более не доказал, что Хау стремился подорвать военную дисциплину или поощрял неподчинение в войсках. Он не требовал невыполнения приказов, никого не подстрекал к противозаконным действиям; он, собственно говоря, даже не обращался к солдатам. Не было ни малейших внешних признаков, что он имеет какое-то отношение к вооружённым силам. Короче говоря, не было никакой явной и реальной угрозы ничему и никому, кроме как в конечном счёте самому Хау.
Почти то же самое можно сказать о деле капитана Говарда Леви, приговорённого к трём годам тюремного заключения «за возбуждение недовольства и нелояльности» в войсках. Леви не участвовал в пикетах и не распространял листовок. Доказательства, приведённые против него по этому обвинению, заключались в письме, которое Леви написал своему другу, и в показаниях, касающихся некоторых его частных замечаний, которыми он делился с другими военнослужащими в Форт-Джексоне.
В письме, как и во многих замечаниях Леви, содержалась критика американской политики во Вьетнаме. На суде защитник Леви Чарльз Морган попросил военного судью разъяснить, требуется ли доказать, что слова Леви действительно создавали какую-то угрозу, или же эти слова сами по себе являются преступлением.
Судья. Дело не в словах, а в последствиях этих слов, в порождении нелояльности и недовольства.
Морган. В таком случае должно ли обвинение доказать, что кто-то действительно стал нелояльным или недовольным?
Судья. Нет, нет. Обвинение обязано показать, что эти слова имеют естественную и бесспорную тенденцию к порождению нелояльности или недовольства.
Следовательно, именно слова Леви, а не опасность, которую они могли вызвать, и составляли преступление.
Неосторожные высказывания привели к осуждению в 1967 году рядовых Джорджа Дэниелса и Уильяма Харви, негров, морских пехотинцев, служивших в Кэмп-Пендлтоне. Дэниелса и Харви при вербовке обещали назначить в авиацию, но вместо этого назначили в морскую пехоту. Со временем они стали разделять все шире распространявшееся убеждение в том, что война во Вьетнаме — это «война белых» и черным она ни к чему.
Дэниеле и Харви нередко высказывали свои взгляды в частных беседах. Иногда они советовали солдатам-неграм просить командование не посылать их во Вьетнам. Как-то Дэниеле сам обратился с такой просьбой к своему командиру роты, и тот обещал подумать, что можно будет сделать.
Однажды жарким летним днём, в июле 1967 года, Дэниеле, Харви и ещё с десяток морских пехотинцев, преимущественно негров, сидели под деревом, разговаривали и слушали грамофонные пластинки. Это была свободная и открытая дружеская беседа. Высказывались самые разные точки зрения.
Дэниеле и Харви высказывали свою обычную мысль о том, что негры не должны воевать во Вьетнаме, и побуждали собеседников-негров заявить об этом своим командирам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81