Сеньора выглядела неплохо, она, видимо, успела кое-что прочитать в своей жизни и, казалось, испытала не так уж много разочарований. Очень представительна и все такое, с такой внешностью она могла бы стать министром чего-нибудь, однако говорила она нездоровым тоном (я подумала, она, наверное, из «Опус Деи» «Опус Деи» (букв. лат. «Дело Божье») — светская общецерковная организация, учрежденная в начале 1930-х гг. в Испании и распространившаяся по всему миру; как принято считать, оплот католического ультраконсерватизма и мощное средство для воздействия Ватикана на мировую политику.

— но дело оказалось в другом).— Я всегда была очень либеральна, — излагала она, пока мы набивали рот печеньем, эти двое пили чай, я анисовку, — поэтому я не мешаю своему сыну развлекаться. Полагаю, это полезно как для его физиологии, так и для духа, и Я не возражаю, чтобы он делал это не самым традиционным способом.— Это экономит кучу ВРЕМЕНИ. Я вот с детства усвоила, что важнее НАСЛАЖДЕНИЯ почти ничего не бывает, — сказала я в ответ.— Странно, что вы не поэт, ведь именно поэты больше других склонны придавать значение пороку.— Чтобы ПОЛУЧАТЬ НАСЛАЖДЕНИЕ, нет нужды быть поэтом, скорее, наоборот, поэты обычно малоизобретательны, даже напившись.Пепон не мог вымолвить ни слова, сидел как па углях.— Не знаю, почему ты так боялся представить меня своей матери, она великолепна, — решила я вовлечь его в разговор.— Если бы вы знали моих друзей, вы бы испугались, насколько я уступчива по сравнению с ними, но это не означает, что меня не интересует судьба моего сына. Он — единственное, что у меня есть.— Дорогая, в твоем возрасте еще вполне можно поразвлечься. Может быть, придется платить, но это, как я понимаю, проблемы не составит.Я уже собиралась дать ей телефон какого-нибудь знакомого плейбоя, но мать и сын уставились на меня, как на Супермена, у которого из глаз посыпались молнии, так что я предпочла улыбнуться и пригубить анисовки.— Какой бы либеральной я ни была, есть вещи, которые меня не интересуют, — произнесла мать, сдерживая свою ярость. — Мне достаточно заботы о сыне. Но естественно, вам меня не понять: вы ведь трансвестит и детей у вас никогда не будет.Мне показалось, что я не расслышала.— Что-что?— Да, не удивляйтесь, милочка, наука пока что так далеко не продвинулась.Она улыбнулась, отставание науки приводило ее в восторг.— Сеньора, пизды и мужиков мне хватит, чтобы обзавестись целым племенем, если я буду хоть чуть-чуть неосторожна.— Вы меня не так поняли, милочка. Я ведь уже говорила, что либеральна до неприличия. Вам не следует стыдиться того, что вы трансвестит, я нахожу это забавным.— Если не перестанете называть меня мужиком в юбке, вам придется проглотить эти печенюшки одну за одной не жуя. Тысячи мужчин затонули у меня между ног. И один из них — ваш сын.Как говаривала Мей Уэст, я хороша, когда я хорошая, а когда плохая — то я еще лучше.Сеньора, вероятно, что-то поняла, потому что замолкла и посмотрела на своего сына, ища поддержки.— Не хочешь что-нибудь сказать по этому поводу? — скомандовала я.— Послушай… я ведь тебя предупреждал, что Патти этот разговор не понравится, — ответил Пепон, дрожа.Я поднялась и залепила ему пощечину:— Ты уволен. Я сделала тебя своим секретарем, чтобы немного унизить, но ты и того не стоишь.Мать не осталась безучастной: он вскочила и закатила оплеуху мне.— Никому не дозволяется бить моего сына в моем присутствии.— Сеньора, теперь я понимаю, почему в некоторых странах крестьяне рубят головы своим хозяйкам.Временами во мне просыпается потрясающая гражданская сознательность. Я не могла оставаться в этом доме ни минуты. Подхватила свою сумочку, пернула и вышла за дверь. Уже на улице меня догнал Пепон: Патти, прости меня. Я все тебе объясню.— Оставь меня в покое. — Я закатила ему еще одну оплеуху.— Моя мать тяжело больна; с тех пор как восемь лет назад умер мой отец, она думает только обо мне, потому что я — его копия. Она влюблена в меня. Ее не беспокоят мои связи с парнями, она говорит, «это другое, с ней никто соперничать не сможет», но она не выносит, когда я сплю с девчонками. Она претендует на то, чтобы быть единственной женщиной в моей жизни, так что, когда я гуляю с девушками — а мне нравится именно это, — я вынужден ее обманывать. По этому я сказал ей, что ты — трансвестит.— Пепонсильо, я девушка простая, и все это для меня омерзительно.— Я так страдаю, Пат. Ты ведь знаешь, что я поэт. Не уходи вот так.— Чтобы быть поэтом, необходимо нечто большее, чем авторитарная и безумная мать. Не пытайся снова искать меня.Вдали показалось такси. Я остановила его и уехала. Хоть я и отвела душу с матерью и сынком, я была В ЯРОСТИ. Такое со мной случается нечасто, но на таксиста я даже не взглянула. Сухо назвала свой адрес, он сделал музыку погромче. Гарри Белафонте Гарри Белафонте (р. 1927) — американский певец, актер и гражданский активист; именно благодаря его пластинке «Калипсо» (1956) вест-индская музыка стала популярна в США. Упомянутую песню выпустил в канун Рождества 1956 г.

исполнял кантри-песенку «Mary's Boy Child» «Мальчуган Марии» (англ.).

, едва ли не жестокую в своей слащавости. По щеке моей скатилась совершенно непрошеная слеза, мне стало почти стыдно, и я вытерла ее рукой.— Патти, которую я знал, не плакала. Я так и окаменела от подобной наглости.— Я-то думала, такси — это как церковь, место спокойное и укромное, но теперь вижу, что ошиблась, — слабо возразила я.Таксист начал подпевать, помогая Гарри Белафонте. Казалось, они рождены, чтобы петь дуэтом, и это было уже чересчур. Есть такие мужские голоса, которые заставляют почувствовать себя одинокой, словно старый башмак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29